в которой объясняется, кто были рыцарь Зеркал и его оруженосец.
Дон-Кихот продолжал путь, гордый и сияющий, радуясь, что ему удалось одержать победу над таким храбрым противником, каким он считал рыцаря Зеркал, и надеясь вскоре узнать от него, продолжаются ли еще чары над его дамой — Дульцинеей Тобосской. В предыдущей главе было сказано, что побежденный, под страхом быть исключенным из звания рыцаря, был обязан возвратиться к победителю и отдать ему отчета о своем посольстве к Дульцинее. Но, в действительности, у рыцаря Зеркал были совершенно другие намерения: в настоящую минуту он думал только о том, как бы скорее найти место, где он мог бы облепить себя пластырями. История говорит, что бакалавр Самсон Караско сначала посоветовался с священником и цирюльником относительно того, как заставить Дон-Кихота остаться дома и отказаться от погони за приключениями. На этом совете, по предложению Караско, единодушно было постановлено позволить Дон-Кихоту уехать, так как удержать его ничто не могло; Самсон же Караско должен был отправиться за ним вслед и, под видом странствующего рыцаря, заставив его вызвать себя на бой, победить его, — что казалось очень не трудным, — затем взять с него слово, что побежденный останется во власти победителя. Все это должно было кончиться тем, что мнимый рыцарь прикажет побежденному Дон-Кихоту возвратиться в свой дом с воспрещением удаляться из него в течение двух лет или до тех пор, пока победитель не изменит своего распоряжения. Не было сомнения, что если Дон-Кихот будет побежден, то в точности выполнит взятое на себя обязательство, чтобы не нарушить законов рыцарства, и все надеялись, что в течение своего вынужденного бездействия он позабудет свои фантазии или, по крайней мере, можно будет найти какое-нибудь средство против его безумия.
Караско взялся сыграть роль рыцаря Зеркал, а сыграть роль его оруженосца вызвался Фома Сесиаль, сосед и кум Санчо Панцы, человек веселый и далеко не глупый. Самсон Караско где-то достал вооружение и наряд, в которых мы видели его, а Фома Сесиаль устроил себе громадный картонный нос и пострашнее разрисовал его, чтобы нагнать ужас на своего трусливого кума и не быть узнанным им.
Фома чрезвычайно был огорчен неудачным исходом так хорошо задуманного предприятия. Когда они выезжали из леса, в котором происходила вышеописанная неудачная встреча с Дон-Кихотом, он сказал своему спутнику:
— Знаете ли что, сеньор Караско? Ведь мы, в сущности, получили то, что заслужили. Начать что-нибудь не трудно, а кончить так, как бы хотелось, очень не легко. Дон-Кихот бесспорно сумасшедший, а мы с вами люди в здравом уме; между тем он остался цел и невредим, а вы совсем разбиты. Интересно теперь, с вашего позволения, знать, кто более безумен: тот ли, кто сошел с ума не по своей воле, или тот, кто сходит с ума добровольно?
— Разница между этими двумя сумасшедшими та, что невольный сумасшедший таким навсегда и останется, а добровольный перестанет быть им, как только захочет, — отвечал бакалавр.
— Следовательно, — продолжал Фома, — я сделался добровольным сумасшедшим в то время, когда согласился поступить к вашей милости в оруженосцы, теперь по своей же доброй воле не желаю более быть сумасшедшим и хотел бы возвратиться домой.
— Делай, как хочешь, я тебя не удерживаю, — сказал Караско. — Но я ни за что не возвращусь домой, пока не отплачу Дон-Кихоту так, чтобы он не мог целый месяц и пошевельнуться. Я с этого дня буду хлопотать уже не о том, чтобы вылечить его от безумия, а о том, чтобы отомстить ему за свои помятые ребра.
Беседуя таким образом, Самсон Караско и Фома Сесиаль подъехали к маленькой деревушке, в которой, к счастью, оказался цирюльник. Караско остался в доме этого цирюльника и принялся залечивать свои ушибы, обдумывая способы мести Дон-Кихоту, которого теперь ненавидел всеми силами своей души. Что же касается его бывшего оруженосца, то последний, распростившись с ним, отправился прямо домой.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025
Обратная связь