Рассказ «идеалиста»
Против моих окон, заслоняя для меня солнце, высится громадный рыжий домище с грязными карнизами и поржавленной крышей. Эта мрачная, безобразная скорлупа содержит в себе однако чудный, драгоценный орешек!
Каждое утро в одном из крайних окон я вижу женскую головку, и эта головка, я должен сознаться, заменяет для меня солнце! Я люблю её не за красоту... В узеньких серых глазках, в крупных веснушках и в вечных папильотках из газетной бумаги нет ничего красивого. Люблю я её за некоторые индивидуальные особенности её возвышенного интеллекта.
Каждое утро я вижу, как молодая женщина в белой кофточке и в папильотках подходит к окну и с жадностью хватает газеты, лежащие на подоконнике. Я вижу, господа, как она развёртывает газеты и с блеском в глазах спешит пробежать их скучные страницы... В это время покорнейше прошу наблюдать выражение её лица. Это выражение бывает различно, смотря по обстоятельствам... То лицо её озаряется блаженной улыбкой, и она, сияющая, с блестящими глазами, начинает весело прыгать по комнате; то страшное, невыразимое отчаяние искажает черты её лица, и она, схватив себя за голову, как безумная, шагает из угла в угол... Никогда я не вижу её равнодушной... Дни идут за днями, и счастье чередуется с отчаянием... Сегодня она безумно счастлива, завтра она хватает себя за папильотки. И нет конца её радостям и мукам!..
Я отчасти психолог и знаток человеческого сердца. Психические явления, наблюдаемые мною в окне, доступны моему пониманию, как таблица умножения. Когда по лицу молодой женщины плавает блаженная улыбка, в моей голове теснятся такие мысли:
«Гм... Очевидно, известия, сообщаемые сегодняшними газетами, благоприятны... Очень рад... Вероятно, мою незнакомку радует поведение Цанкова[*] и последняя речь Гладстона[*]. Быть может, её приятно волнует и многообещающее свидание Бисмарка с Кальноки...[*] Очень может также статься, что в сегодняшних номерах она узрела нарождение нового русского таланта... Во всяком случае я очень рад... Редким женщинам доступны радости такого высшего качества!»
И я в восторге начинаю шагать из угла в угол и восклицать:
— Чудное, редкое создание! Последнее слово женской эмансипации! О, побольше бы таких женщин! Такие именно женщины и нужны нам!
Когда же лицо незнакомки искажается отчаянием, я думаю:
«Ну, газет, стало быть, хоть и в руки не бери! Дрянь дело! Вероятно, мою vis-á-vis возмутил Каравелов или Муткуров... Думаю также, что двусмысленная игра утрирующей Австрии и поведение Милана[*] оскорбили её честную натуру... Она страдает, но какую честь делает ей это страдание!»
Я шагаю, волнуюсь и восклицаю:
— Вот она, настоящая женщина! Ей доступна гражданская скорбь! Она может страдать за человечество!..
И я без ума от этой редкой женщины... Едва только наступает утро, я уже стою у своего окна и жду, когда в окнах vis-á-vis покажется незнакомка. Ночью я мечтаю и жду утра, днём шагаю из угла в угол... Да, господа, это необыкновенная женщина!
Летом, когда мои и её окна были открыты, я не раз слышал истерический плач и счастливый смех... Однажды даже я слышал, как она, схватив себя за голову, в отчаянии и гневе прокричала:
— Негодяй! Мучитель!
И разорвала в клочки газету...
Жалею, что в моей квартире не живёт Ауэрбах, Шпильгаген[*] или иной романист, ищущий «новых людей»[*]... Они воспользовались бы моей незнакомкой...
..........................
Я чувствую, что благоговение моё мало-помалу обращается в страстную любовь. Да, я люблю её! Боже, какая пропасть разделяет меня от неё! Душа её полна гражданской скорби, я же давно уже утерял свои идеалы и, затёртый средою, живу пошлыми интересами толпы...[*]
Но, тем не менее, я, не будучи в силах преодолеть себя, иду к рыжему дому и звоню к дворнику. Два двугривенных развязывают дворницкий язык, и он на все мои расспросы рассказывает мне, что незнакомка живёт в квартире № 5, имеет мужа и неисправно платит за квартиру. Муж её каждое утро убегает куда-то и возвращается поздно вечером, пронося под мышкой четверть водки и кулёк с провизией... Муж значится в паспорте сыном губернского секретаря[*], а незнакомка его женою...
..........................
После третьей бессонной ночи посылаю ей визитную карточку. Видел сегодня, как она, прочитав газету, ударила кулаком по подоконнику. О, вы, Каравеловы, Муткуровы, Салюсбери[*], кондуктора конножелезки[*], сахарозаводчики[*]! Отчего я не в силах отплатить вам за все страдания, которые вы ей причиняете?..
..........................
...Сегодня (10 сентября) муж её спустил меня вниз по лестнице. Я счастлив. Ради неё я готов на все жертвы!.. Настоящее объяснение я откладываю на завтра...
..........................
11-е сентября. Придя сегодня к ней, я застаю её за газетами. Пробежав наскоро две-три газеты, она вдруг падает на стул и издаёт стон...
— Дорогая моя, — говорю я ей, целуя её руку. — Что волнует вас? Поделитесь со мной вашими скорбями и, верьте, я сумею оценить ваше доверие! Ну скажите, отчего вы сейчас плачете?
— Как же мне не плакать? — говорит моя незнакомка. — Вы посудите: сегодня нам нужно платить за квартиру, а мой балбес-муженёк дал в газеты только 60 строчек! Ну, разве мы можем так жить? Вчера он написал ровно на 11 руб. 40 коп., а сегодня я едва насчитала три рубля! Ну не несчастна ли я? Нет, и злой татарке не пожелаю быть женой репортёра! Он негодяй! мерзавец! Вместо того, чтобы работать, у Саврасенкова сидит![*] Постой же, придёшь ты!..
..........................
«О, женщины, женщины!»[*] — сказал Шекспир, и для меня теперь понятно состояние его души...
А. Чехонте, 1886
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2024
Обратная связь