От переводчика
«Звезда полуночи дугой золотою скатилась...»
«О, если бы озером был я ночным...»
«Мы, Шемзеддин, со чадами своими…»
«Если вдруг, без видимых причин…»
«Я был пустынною страной…»
«О, как подобен я — смотри…»
«Дано тебе и мне…»
«Десять языков лилеи…»
«Ветер нежный, окрыленный…»
«Падёт ли взор твой гордый...»
«Книгу мудрую берёшь ты…»
«Ты в мозгу моём убогом…»
«Пусть, насколько хватит сил…»
«В царство розы и вина приди…»
«Веселись, о сердце-птичка…»
«Предав себя судьбам на произвол…»
«Грозные тени ночей…»
«Ах, как сладко, сладко дышит…»
«В доброй вести, нежный друг, не откажи…»
«Ежели осень наносит…»
«Гиацинт своих кудрей…»
«Твой вечно, неизменно…»
«О помыслах Гафиза…»
«Сошло дыханье свыше…»
«Уж если всё от века решено…»
«Не будь, о богослов, так строг!..»
«Гафиз убит. А что его убило…»
Девой — слово назовём,
Новобрачным — дух:
С этим браком тот знаком,
Кто Гафизу друг.
Гёте
Представляя на суд истинных любителей поэзии небольшой букет, связанный в моём переводе из стихотворных цветов персидского поэта, считаю нелишним сказать несколько слов, могущих споспешествовать верному воззрению на предлагаемые пьесы. Не зная персидского языка, я пользовался немецким переводом, составившим переводчику почётное имя в Германии; а это достаточное ручательство в верности оригиналу. Немецкий переводчик, как и следует переводчику, скорее опе́рсичит свой родной язык, чем отступит от подлинника. С своей стороны, и я старался до последней крайности держаться не только смысла и числа стихов, но и причудливых форм газелей в отношении к размерам и рифмам, часто двойным в соответствующих строках.
Даже поверхостное знакомство с нашим поэтом служит отрадным подтверждением двух несомненных истин: во-первых, что дух человеческий давно достиг этой эфирной высоты, которой мы удивляемся в поэтах и мыслителях нашего Запада; во-вторых, что цветы истинной поэзии неувядаемы, независимо от эпохи и почвы, их производившей. Напротив того: если они действительно живые цветы, экзотическое их происхождение сообщает им особенную прелесть в глазах любителей.
Новым подтверждением тому, что Азия — страна чудес и вопиющих противоположностей, является судьба, или, лучше сказать, странное духовное развитие нашего поэта.
Магомет-Шемзеддин, солнце веры, по прозванию Гафиз, блюститель корана, так как он с начала и до конца знал наизусть эту священную книгу, — родился в Ширазе и жил в нём с первого до последнего десятилетия XIV века нашей эры. Он принадлежал к секте дервишей и софи, или созерцательных мудрецов и мистиков, предавался богословским и филосовским трудам, сочинял в аскетическом вдохновении возвышеннейшие гимны, в которых попирал во прах всё плотское, за что и получил прозвание: мистический язык. Он был великим, славным учителем своего времени, окружённым толпою учеников, и в качестве наставника состоял в такой милости при дворе, что великий визирь Хаджи-Ковамеддин-Магомет-Али выстроил для него отдельную школу. И вдруг под старость лет этот мистик и мудрец отказывается от всех плодов своих долговременных усилий, и бойкая песня старца расцветает такими яркими красками жизни, тем ароматом неподдельной свежести, какими украшены песни юности только немногих избранных; а между тем всё, что? пережил, изведал и перемыслил старец, звучит в его лире, перестроенной на новый лад.
Этот нравственный переворот возбудил негодование в прежних приверженцах поэта; тем не менее у него нашлись благородные и просвещённые друзья. Окружённый их любовью и уважением, Гафиз скончался в глубокой старости, в 1389 году. Прах его покоится в Моселе — в одном из прелестных предместий Шираза — и поныне привлекает почитателей поэта.
Переведённые мной песни относятся ко второй эпохе его деятельности, и я желал бы, чтобы читатель испытал хотя часть того наслаждения, которое выпало на долю моему труду.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2023
Обратная связь