В старые годы проявился невдалеке от Киева страшный змей. Много народа из Киева потаскал он в свою берлогу, потаскал и поел. Утащил змей и царскую дочь, да не съел ее, а крепко накрепко запер в своей берлоге. Увязалась за царевной из дому маленькая собачонка. Как улетит змей на промысел, царевна напишет записочку к отцу, к матери; привяжет записочку собачонке на шею и пошлет ее домой.
Собачонка записочку отнесет и ответ принесет.
Вот раз царь и царица пишут к царевне:
«Узнай от змея, кто его сильней».
Стала царевна от змея допытываться и допыталась.
— Есть, — говорит змей, — в Киеве Никита Кожемяка — тот меня сильней.
Как ушел змей на промысел, царевна и написала к отцу к матери записочку:
«Есть в Киеве Никита Кожемяка; он один сильнее змея; пошлите Никиту меня из неволи выручить».
Сыскал царь Никиту и сам с царицею пошел его просить выручить их дочку из тяжкой неволи. В ту пору мял Кожемяка разом двенадцать воловьих кож. Как увидал Никита царя — испугался: руки у Никиты задрожали — и разорвал он разом все двенадцать кож. Рассердился тут Никита, что его испугали и ему убытку наделали, и сколько ни упрашивали его царь и царица пойти выручить царевну — не пошел.
Вот и придумали царь с царицею собрать пять тысяч малолетних сирот — осиротил их лютый змей — и послали их просить Кожемяку освободить всю русскую землю от великой беды.
Сжалился Кожемяка на сиротские слезы сам прослезился. Взял он 300 пудов пеньки, насмолил ее смолою, весь пенькою обмотался и пошел. Подходит Никита к змеиной берлоге; а змей заперся, бревнами завалился и к нему не выходит.
— Выходи лучше в чистое поле, а не то я всю твою берлогу размечу, — сказал Кожемяка и стал уже бревна руками разбрасывать.
Видит змей беду неминучую, некуда ему от Никиты спрятаться, вышел в чистое поле.
Долго ли, коротко ли они бились, только Никита повалил змея на землю и хотел его душить. Стал тут змей молить Ни киту:
— Не бей меня, Никитушка, до смерти! Сильнее нас с тобою никого на свете нет; разделим с тобой весь свет поровну: ты будешь владеть в одной половине, а я — в другой.
— Хорошо, — сказал Никита, — надо же прежде межу проложить, чтобы потом спору промеж нас не было.
Сделал Никита соху в 300 пуд, запряг в нее змея и стал от Киева межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени с четвертью. Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и говорит змею:
— Землю мы разделили, теперь давай море делить, чтоб и о воде промеж нас спору не вышло.
Стали воду делить: вогнал Никита змея в Черное море, да там его и утопил.
Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев, стал опять кожи мять, не взял за свой труд ничего. Царевна же воротилась к отцу, к матери.
Борозда Никитина, говорят, и теперь кое-где по степи видна; стоит она валом сажени в две высотою. Кругом мужички пашут, а борозды не распахивают: оставляют ее на память о Никите Кожемяке.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2024
Обратная связь