Однажды бедняк и говорит своей жене:
— А что, не сходить ли к брату да попросить: может быть, он поможет чем-нибудь?
Жена согласилась, и он пошел в город к богатому брату.
— Братец родимый! Помоги сколько-нибудь моему горю: жена и дети без хлеба сидят, голодают по целым дням.
— Поработай у меня эту неделю, тогда и помогу.
Делать нечего, остался бедный работать у богатого брата. Он и двор чистит, и лошадей прибирает, и воду возит, и дрова колет...
Через неделю дает ему богатый ковригу хлеба.
— Вот тебе за труды.
— И за это спасибо! — Поблагодарил бедный и хотеть уже домой идти.
— Постой! — говорит богатый. — Приходи завтра с женой ко мне в гости: завтра мои именины.
— Куда уж мне, братец! К тебе соберутся гости в сапогах да в шубах, а я, сам видишь, хожу в лаптях да в рваном полушубке.
— Ничего, приходи! И тебе место найдется.
— Ну, хорошо, приду.
Воротился бедный домой, отдал жене ковригу и говорит:
— А нас с тобой, жена, в гости звали.
— В гости!? Кто же звал?
— Брат; он завтра именинник.
— Ну, что ж, пойдем!
Наутро встали они и пошли в город. Пришли к богатому брату, поздравили его с ангелом и уселись в сторонке на лавку.
У именинника за столом уж много гостей сидит; всех их угощает хозяин на славу, а про бедного брата с женой и думать забыл. А они сидят да только посматривают, как другие пьют да едят.
Вот кончился обед, гости стали выходить из-за стола, хозяина с хозяйкой за хлеб-соль благодарить, и бедный брат тоже поднялся с лавки и кланяется брату, тоже благодарит.
Гости поехали домой навеселе, шумят, песни поют, а бедный как пришел, так и возвращается с пустым желудком.
Идет он с женой путем-дорогою, и таково-то ему грустно стало.
— Давай, — говорит жене, — и мы запоем песню.
— Эх, ты! — говорит жена, — люди поют оттого, что сладко поели да много выпили, а ты с чего петь будешь?
— Ну, все-таки, жена, ведь и я тоже у брата на именинах был. Как запою, так всякий подумает, что и меня тоже хорошо угостили.
— Ну, и пой, если хочешь, а я не стану.
Запел мужик, и слышит — кто-то подпевает ему тоненьким-тоненьким да жалобным голоском.
Он перестал петь и спрашивает жену:
— Это ты подсобляешь мне петь?
— И не думала вовсе!
— Так кто же?
— Не знаю? А ну-ка, запой еще, я послушаю.
Он опять запел; поет-то один, а слышно два голоса. Остановился бедный и говорит:
— Это Горе мне петь помогает!
А Горе и вправду отзывается:
— Да, хозяин! Это я тебе подсобляю.
— Ну, Горе, пойдем с нами.
— Пойдем, хозяин; я от тебя уж не отстану.
Пришли они домой, а Горе зовет мужика в кабак.
— У меня денег нет! — говорит бедный.
— Эх, ты, недогадливый! Да на что тебе деньги? Вот на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето придет, все равно, носить не станешь. Пойдем в кабак да полушубок но боку.
Пошли мужик и Горе в кабак и пропили полушубок.
На другой день горе заохало — с похмелья голова болит, и опять зовет мужика винца испить.
— Денег нет! — говорит мужик.
— Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу, с нас и довольно.
Нечего делать, не отбиться мужику от Горя. Взял он сани и телегу, стащил в кабак и пропил.
Наутро Горе еще пуще заохало, зовет хозяина опохмелиться, — мужик пропил борону и соху. Не прошло и месяца, как мужик все спустил, даже избу свою заложил соседу, а деньги в кабак снес.
Горе снова пристает к мужику:
— Пойдем да пойдем в кабак!
— Нет, Горе, воля твоя, а больше тащить уж нечего!
— Как нечего? У твоей жены ведь два сарафана; довольно ей и одного, а другой пропить надобно.
Взял мужик у жены сарафан поновее, продал его, а деньги пропил.
— Вот когда чист: ни кола, ни двора! Ни на себе, ни на жене!...
Поутру проснулось Горе, видит — у мужика нечего больше взять, и говорит:
— Хозяин!
— Что, Горе?
— А вот что. Ступай к соседу и попроси у него лошадь с телегой.
— А зачем?
— Ступай! Скажи, что дров привезти надо.
Пошел мужик к соседу.
— Дай, — просит, — лошадь с телегой на время; я на тебя хоть неделю за это проработаю.
— На что тебе?
— В лес за дровами съездить.
— Возьми, пожалуй, да только не велик воз накладывай.
Привел мужик домой лошадь, сел вместе с Горем в телегу и поехал в чистое поле.
— Хозяин, — спрашивает Горе, — знаешь ли ты на этом поле большой камень?
— Еще бы не знать!
— А если знаешь, поезжай прямо к нему.
Приехали они к большому камню, остановились и вылезли из телеги. Горе велит мужику поднимать камень. Мужик поднимает, Горе ему подсобляет. Вот подняли камень, а под ним яма, — полнехонько золотыми монетами насыпана.
— Нечего глядеть, — говорит Горе, — таскай скорей золото в телегу!
Принялись они за работу и насыпали телегу золотом, — все из ямы повыбрали.
Мужик видит, что уж больше ничего не осталось в яме, и говорит Горю:
— Посмотри-ка, Горе, никак там еще деньги остались...
Горе нагнулось:
— Нет, я что-то не вижу!
— Да вон в углу светится!
— Нет, не вижу!
— Полезай в яму, так и увидишь!
Полезло Горе в яму; только что спустилось в нее, мужик и прикрыл его камнем.
— Вот так-то лучше будет! — говорит: — а то если взять тебя с собой, так ты, Горе-горемычное, хоть и не скоро, а все же пропьешь и эти деньги.
Приехал мужик домой, свалил деньги в подполье, лошадь отвел к соседу и стал думать, как бы теперь ему получше устроиться. Наконец придумал: купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил даже лучше своего брата. Долго ли, коротко ли, поехал он в город звать своего брата к себе на именины.
— Ишь что выдумал, — сказал брат, — у самого есть нечего а он еще именины справляет!
— Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава Богу, всего довольно. Приезжай — увидишь!
— Ладно, приеду.
В день братниных именин собрался богатый с женою и приехал в деревню. Смотрит, а у его брата, голыша-то, хоромы новые, высокие, хоть бы и любому купцу такие!
Угостил мужик брата с женой, употчевал всякими яствами и напитками, и медами, и винами.
Вот купец и спрашивает брата:
— Скажи, пожалуйста, какими судьбами, ты разбогател?
Мужик рассказал брату по чистой совести, как привязалось к нему Горе-горемычное, как прожил он с Горем все свое добро до последней нитки, — только и осталось, что душа в теле, — как Горе указало ему клад в поле, как он забрал этот клад и как избавился от Горя.
Завидно стало богатому.
— Дай, — думает, — поеду в поле и выпущу Горе из ямы, — пусть оно разорит брата, чтобы не смел передо мною чваниться своим богатством.
Отправил купец свою жену домой, а сам поехал в поле, отыскал большой камень, своротил его в сторону и только нагнулся к яме, чтобы посмотреть, что в ней находится, как Горе выскочило из ямы и уселось ему на шею.
— А, — говорит, — ты хотел меня здесь уморить! Теперь уж я от тебя ни за что не отстану!
— Послушай, Горе! Вовсе не я засадил тебя в яму; напротив, я пришел выпустить тебя.
— Не ты?! Так кто же?
— Это — брат мой!
— Нет, врешь! Больше меня не обманешь!
Крепко насело Горе богатому на шею; привез он его домой, и пошли у него хозяйство и торговля вкривь да вкось. С утра Горе за свое принимается: зовет купца выпить да опохмелиться. Много добра у купца в кабак ушло.
— Нехорошо так жить; — думает про себя купец, — довольно потешил я Горе, пора бы и расстаться с ним.
Думал, думал купец, как бы ему развязаться с Горем, и надумал. Нашел на дворе два дубовых клина, обтесал их, взял новое колесо и крепко-накрепко забил клин с одного конца во втулку. Приходит к Горю и говорит:
— Что ты, Горе, все на боку лежишь?
— А что ж мне больше делать?
— Да пойдем на двор хоть в прятки играть!
Вышли они на двор. Сначала купец спрятался, Горе сейчас же нашло его. Очередь прятаться Горю.
— Ну, уж меня-то не скоро найдешь; я в любую щель забьюсь!
— Куда тебе! — говорит купец, — ты в это колесо не влезешь, не то что в щель!
— Не влезу? А ну-ка, смотри, как еще влезу-то!
Как только влезло Горе в колесо, купец взял да с другого конца и забил во втулку второй дубовый клин. Горе так и осталось в колесе. А купец снес колесо на реку и забросил его с камнем в воду. Колесо потонуло, а вместе с ним и Горе, и купец опять зажил по-старому, — стал жить-поживать да добра наживать.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025
Обратная связь