о знаменитом приключении с очарованною лодкой.
Наши путешественники достигли побережья Эбро через два дня. Вид этой реки доставил Дон-Кихоту большое наслаждение. Долго, в немом восхищении, он любовался красотой её берегов, чистотой и прозрачностью её вод и серебристою рябью волн.
Медленно подвигаясь вдоль берега, он вдруг заметил небольшую лодку без весел и снастей, привязанную у берега к стволу дерева. Вокруг не было ни одной живой души, не виднелось даже какого-нибудь жилища, где мог бы обитать владелец лодки. Убедившись в этом, Дон-Кихот соскочил с Росинанта, приказал сойти с осла и Санчо, и привязать животных к стоявшему тут старому тополю. На вопрос Санчо, зачем это нужно, рыцарь разразился следующею тирадой:
— Разве ты не видишь, что эта лодка приглашает меня войти в нее и поспешить в ней на помощь какому-нибудь рыцарю или другому значительному лицу, находящемуся в крайней опасности. В рыцарских книгах часто описываются подобные случаи. Как только рыцарь подвергнется какой-либо опасности, от которой может его освободить только рука другого рыцаря, хотя бы и находящегося от него на расстоянии нескольких тысяч миль, волшебники берут рыцаря-избавителя и уносят его на облаке, или посылают ему лодку, чтобы он в нее сел и летел на помощь. Нет никакого сомнения, Санчо, что вот и эта лодка поставлена здесь именно с такою целью, так как волшебники знали, что я подъеду сюда и пойму, что значит присутствие лодки в таком пустынном месте.
— Ну, если это так, — проговорил оруженосец, мало убежденный доводами рыцаря, — и вы непременно хотите делать новую глу... т. е. делать то, чего, по-моему, не следовало бы, то мне остается только покорно склонить голову и молчать по пословице «Слушайся своего хозяина и садись рядом с ним за стол». Но для очистки своей совести я все-таки должен сказать, что, мне кажется, эта барка послана сюда вовсе не колдунами, а просто оставлена здесь каким-нибудь рыбаком. Я слышал, что тут занимаются ловлею угрей, которые очень вкусны в этой реке. А если в самом деле замешаны здесь волшебники, то жаль оставлять им на поживу моего Длинноуха и вашего Росинанта...
— Не беспокойся об участи наших четвероногих друзей, — перебил Дон-Кихот. — Тот, кто отправляет нас в неведомые регионы, сумеет поддержать их существование и возвратить их нам целыми и невредимыми.
— Регионы! Какие вы, ваша милость, все мудреные слова говорите! Сроду я таких не слыхивал, — заметил Санчо, поглаживая и обнимая шею своего осла, с которым заставляли его расставаться.
— Мало ли ты каких слов не слыхал, — сказал Дон-Кихот. — Регион значит страна, область... Хорошо еще, что ты хоть откровенно в этом сознаешься, а то не мало есть людей, которые не знают ничего, а притворяются, будто знают. Таких хвастунов я терпеть не могу... Ну, кончил ты свое трогательное прощание с ослом?
— Кончил, ваша милость. Что теперь прикажете делать?
— Осенить себя крестным знамением и сняться с якоря... то бишь — сесть в лодку и перерезать канат, которым она привязана.
С этими словами рыцарь вскочил в лодку, подождал, пока взобрался в нее Санчо, и потом перерубил своим мечом канат. Лодка тихо стала отдаляться от берега. Увидав себя окруженным со всех сторон водой, Санчо задрожал, считая себя погибшим. Когда же он услыхал отчаянный рев осла и, обернувшись назад, чтобы взглянуть на своего Длинноуха, увидел, как рвется с привязи Росинант, то заплакал и жалобно проговорил:
— Длинноух стонет, огорчаясь разлукой с нами, а Росинант хочет освободиться от привязи, чтобы броситься вплавь за нами...О, дорогие друзья, успокойтесь! Я буду молить Бога, чтобы Он сохранил вас и снова скорее соединил с нами...
Более он не мог говорить: слезы душили его.
Дон Кихот несколько времени терпеливо слушал, как горько плачет его оруженосец, но потом не выдержал и сердито спросил:
— Чего ты боишься, трусливое создание? О чем ты плачешь, пирожное сердце? Кто тебя преследует, кто тебя гонит, мышиного храбреца? Чего недостает тебе, разыгрывающему нуждающегося посреди изобилия? Разве тебя заставили идти босым по скалистым горам? Разве ты не сидишь спокойно на ровной доске, как какой-нибудь владетельный князь, и не несешься по тихому течению очаровательной реки, из которой мы скоро вступим в величественное безбрежное море?.. Впрочем, мы, кажется, уж и вошли в него, так как сделали не менее восьмисот миль, по моему расчету... Жаль, что у меня нет с собой астролябии, а то я мог бы доказать, какое громадное пространство мы уже переплыли. Если я не ошибаюсь, мы уже прошли или сейчас пройдем экватор, т. е. равноденственную линию, перерезывающую пополам земной шар и находящуюся на равном расстоянии от обоих полюсов.
— А далеко мы тогда будем от места, где сели в лодку? — осведомился Санчо, отирая слезы.
— Очень далеко, — ответил Дон-Кихот. — Раз мы дойдем до равноденственной линии, то можем сказать, что прошли ровно половину тех трехсот шестидесяти градусов, на которые Птоломей, — этот величайший из известных космографов, — разделил земной шар. Кстати скажу тебе, Санчо, что испанцы и вообще все, направляющиеся из Кадикса в Восточную Индию, считают одним из главных признаков, указывающих на переход через равноденственную линию, тот факт, что во время этого перехода сразу пропадают все известные серые насекомые, живущие на людях, и ни одного из них нельзя тогда найти на всем судне, даже на вес золота. Проведи рукой по голове, Санчо, и если твои пальцы не встретят ни одного из этих насекомых, то это будет служить самым лучшим доказательством, что мы уже перешли экватор.
— А по-моему, ваша милость, мы проплыли не более ста шагов, потому что я еще отлично вижу наших животных на берегу и даже продолжаю слышать рев бедного Длинноуха. Значит мы плывем не скорее, чем ползут муравьи.
— Эх, Санчо, ты вечно все споришь и городишь чушь! Уж если я тебе что говорю, то значит верно. Ты делай, что я тебе прикажу, и оставь, пожалуйста, свои рассуждения, которые ни к чему не ведут. Ведь ты не имеешь никакого понятия о том, что такое меридианы, параллели, зодиаки, эклиптики, полюсы, солнцестояние, равноденствие, планеты, знаки, градусы и прочие измерения, которыми испещрены карты небесной и земной сфер. Если бы ты знал все это или хоть часть этого, то ясно видел бы, сколько градусов мы сейчас пересекли, сколько знаков зодиака пробежали, сколько созвездий оставили позади себя... Да ты пощупай себя, обыщи; я уверен, — ты найдешь себя теперь чище листа писчей бумаги.
Санчо провел пятернею по своим густым всклоченным волосам и сказал:
— Нет, ваша милость, если ваши слова верны, то мы далеко еще не дошли до той линии, о которой вы говорите.
— А что? — спросил Дон-Кихот. — Разве ты нашел хоть одно насекомое?
— Не одно, а сколько угодно, — ответил Санчо и опустил руку в воду, по которой спокойно скользила лодка, не руководимая никаким чародеем и никакою сверхъестественною силой, а просто, повинуясь течению реки.
В это время наши пловцы заметили мельницу, стоявшую посреди реки. Дон-Кихот сейчас же вскричал:
— Смотри, друг Санчо, вот показывается город, замок или крепость, в которой томится пленный рыцарь или какая-нибудь похищенная королева, инфанта или принцесса, на помощь которым я и должен поспешить!
— Какие же это города, замки и крепости?! — воскликнул оруженосец, — Разве вы не видите, что это обыкновенная водяная мельница, на которой размалывается хлеб!
— Молчи, Санчо, это лишь с виду мельница, но на самом деле это вовсе не то... Разве не говорил я тебе уже сотни раз, да и сам ты не имел случая убедиться в том, что волшебники постоянно искажают внешность предметов и заставляют их выходить из естественного состояния. Конечно, сущности они не изменяют и не могут изменить, они искажают только одну наружность, как это, между прочим, было с несравненною Дульцинеей, единственною яркою звездой моего печального существования!
Лодка вдруг понеслась гораздо быстрее, чем плыла до тех пор. Заметив её приближение и видя, что ей угрожает опасность попасть под мельничные колеса, мельники, сплошь покрытые мукою, так что походили на привидения, выбежали с баграми и закричали изо всех сил:
— Куда вас черт несет?! В своем ли вы уме? Ведь вы утонете тут или попадете под колеса!
— Вот видишь, Санчо, — сказал Дон-Кихот. — По одним этим чудовищам и привидениям и их возгласам ты можешь понять, что я, действительно, прибыл туда, где должен показать, до какой степени способно доходить мое мужество... Напрасно только эти помощники дьявола стараются напугать меня своим отвратительным видом... Я вам сейчас покажу, как мало боюсь вас, подлые исчадия ада! — продолжал он, вставая и вытягиваясь во весь свой внушительный рост. — Негодная сволочь, освободите немедленно то лицо, которое вы держите в плену в вашей крепости! Я не знаю еще, какого происхождения и даже пола это лицо, но это все равно: довольно того, что оно находится в вашей власти, чтобы иметь право на мое участие и на мою защиту. Знайте, что я дон-Кихот Ламанчский, называемый рыцарем Львов! Я прислан сюда Провидением, чтобы спасти угнетаемое вами лицо, и вы жестоко поплатитесь мне, если сейчас же не исполните моего требования!
При последних словах он обнажил меч и принялся с угрожающим видом размахивать им по воздуху, между тем как мельники, которые по отдаленности не поняли его речи, протянули багры, чтобы остановить лодку, подплывавшую к шлюзу.
Санчо опустился на колени и начал горячо молиться, чтобы Господь избавил его от страшной опасности погибнуть под колесами мельницы. Очевидно, Бог услышал его, потому что мельники в ту же минуту уперли в лодку свои багры и остановили ее. Однако толчок был настолько силен, что лодка опрокинулась и находившиеся в ней попадали в воду. Хотя Дон-Кихот отлично умел плавать, но тяжелое вооружение тянуло его на дно, и не будь мельников, которые вытащили обоих наших героев — одного за голову, другого за ноги, — тут был бы и конец их приключениям.
Когда их выволокли на сушу, промокших как губки, Санчо опять бросился на колени и громко стал благодарить Бога за спасение; вместе с тем он просил Его удержать Дон-Кихота от дальнейших безрассудств.
В это время прибыли рыбаки, владельцы лодки, разбившейся между тем о колеса мельницы. Увидав ее обращенною в щепки, они бросились к Санчо и к Дон-Кихоту с требованием вознаграждения за разбитую лодку. Рыцарь совершенно хладнокровно, как ни в чем не бывало, ответил, что охотно заплатит все, что нужно, но только с тем условием, чтобы немедленно была выпущена на свободу особа, находящаяся в плену в замке. А если там, вместо одной особы томится несколько лиц, то пусть отпустят всех, не утаивая ни одной, во избежание кровопролития.
— О каком это замке и о каких особах, которых мы должны выпустить, ты толкуешь, долговязый болван? — с сердцем спросил один из мельников. — Уж не хочешь ли ты увести людей, работающих на этой мельнице?
«Довольно! — сказал про себя Дон-Кихот. — Стараться принудить эту сволочь к доброму делу просьбами, значит проповедовать в пустыне. Кроме того, в этом приключении, очевидно, столкнулись два могущественных волшебника, из которых один противодействует другому. Один послал мне лодку, а другой заставил меня нырнуть в воду. Я вижу, что весь мир наполнен этими враждебными ухищрениями зла против добра, и без Божией помощи мне одному не одолеть зла. Придется пока оставить это дело».
— Друзья, заключенные в этой мрачной темнице, — воззвал он громким голосом, глядя на мельницу, — кто бы вы ни были, простите меня! Мое и ваши злополучия не допускают, чтобы я избавил вас от вашего плена. Быть может этот подвиг мне суждено совершить позже, или же он предназначен на долю другого рыцаря.
Затем Дон-Кихот заплатил рыбакам требуемые ими пятьдесят реалов. Выдавая деньги, Санчо с кислым лицом ворчал:
— Еще два подобных приключения — и все наши денежки уплывут к черту!
Мельники и рыбаки с удивлением смотрели на этих двух странных людей, Бог весть зачем затесавшихся к ним. Наконец они решили, что это два сумасшедших, и с миром отпустили их на все четыре стороны.
Дон-Кихот и Санчо пошли по берегу отыскивать Росинанта и Длинноуха, которых и нашли на прежнем месте. Этим и окончилось знаменитое приключение с заколдованною лодкой.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025. Произведения русской и зарубежной классической литературы бесплатно, полностью и без регистрации.
Обратная связь