о том, что случилось с Дон-Кихотом в доме рыцаря Зеленого Камзола.
Дом дона Диего де-Миранда оказался очень обширным и красивым.
Над воротами были высечены гербы соединенных родов владельца и его супруги. Перед воротами стояло с десяток глиняных кувшинов, изготовляемых в Тобозо, — вид их напомнил Дон-Кихоту его даму. Подняв глаза к небу, он воскликнул с глубоким вздохом:
— О, сокровища тобосские, какие сладостные и вместе с тем какие горестные воспоминания пробуждаете вы в моей душе!
Это восклицание было услышано студентом-поэтом, сыном дона Диего, вышедшим вместе с матерью встретить отца и гостя, поразившего их своим странным видом. Соскочив с коня, Дон-Кихот поспешил подойти к хозяйке и с изысканною вежливостью попросил позволения поцеловать у неё руку.
— Представляю тебе, — сказал ей муж, — и прошу тебя принять со свойственным тебе радушием сеньора Дон-Кихота Ламанчского, по профессии странствующего рыцаря, одного из самых храбрых и скромных в мире.
Донна Христина де-Миранда приветливо и с полным радушием приняла гостя; так же хорошо отнесся к нему и сын её, очень понравившийся Дон-Кихоту своею наружностью и прекрасными манерами.
Рыцаря ввели в одну из многочисленных комнат дома, где Санчо снял с него доспехи и вооружение, так что он остался в суконных панталонах и камзоле из верблюжьей шерсти, покрытом ржавчиною от старых доспехов и украшенном простым белым воротником, в роде тех, которые носятся студентами, но не крахмаленным и без кружев. Носки его желтых сапог были вылощены воском. Вымыв себе голову и лицо в пяти или шести переменах воды, что не мешало, однако, и последней воде сделаться мутною, благодаря творогу, которым так неудачно угостил его Санчо, он перекинул через плечо кожаную перевязь со шпагой, вместо того, чтобы опоясаться ею, и надел сверх неё плащ из тонкого темного сукна.
Принарядившись таким образом, Дон-Кихот с самым развязным и галантным видом вошел в соседнюю комнату, в которой ожидал его студент, чтобы занять его до обеда. Донна Христина пошла в кухню распорядиться насчет некоторых добавлений к обеду; она желала показать, что умеет принимать таких почетных гостей, как Дон-Кихот.
В то время, когда рыцарь приводил себя в порядок, дон Лоренцо, хозяйский сын, спросил своего отца:
— Что это за странный сеньор, которого вы привезли? Его вид, имя и то, что вы представили нам его в качестве странствующего рыцаря, — все это очень удивило нас с матерью.
— Я и сам ровно ничего не знаю о нем, — отвечал дон Диего. — Могу только сказать, что я видел его делающим ужасные глупости и слышал его рассуждающим как истинный мудрец. Так как ты считаешь себя умнее меня, то быть может тебе скорее моего удастся раскусить, что это за птица.
В полном недоумении дон Лоренцо пошел занимать гостя, который сразу разговорился с ним и, между прочим, сказал ему:
— Сеньор дон Диего де-Миранда, ваш отец, сообщил мне, что вы обладаете замечательным умом и редкими талантами, первое место среди которых занимает талант поэтический. Поэтому я смотрю на вас как на будущего знаменитого поэта.
— Ну, знаменитым-то я, по всей вероятности, никогда не буду, — возразил молодой человек, — а что у меня есть громадная склонность к поэзии — это правда. Пока эта склонность проявляется главным образом в том, что я усердно читаю произведения всех великих поэтов, принадлежать к числу которых я не смею надеяться даже и со временем.
— Ваша скромность в высшей степени привлекательна, — сказал Дон-Кихот. — Обыкновенно люди, обладающие даром поэзии, слишком заносчивы и воображают себя первыми гениями в мире.
— Нет правила без исключений, сеньор, — заметил дон Лоренцо. — Могут быть поэты вовсе и не считающие себя ими.
— Ну, таких я что-то не встречал, — произнес рыцарь. — Позвольте мне узнать, какими это стихами вы так заняты в последнее время? Мне говорил об этом ваш отец. Он поминал о какой-то теме для литературного состязания. Так как и я кое-что смыслю в стихотворстве, то был бы очень рад взглянуть на вашу работу. Если дело, действительно, идет о состязании, то я позволю себе посоветовать вам домогаться не первой награды, а второй. Первая награда, обыкновенно, дается за личные качества или по положению известного лица, между тем как вторая присуждается исключительно за дарование, так что, в сущности, третья награда является второю, а первая — третьей, подобно тому, как это делается в университетах с учеными степенями. Но, конечно, нельзя отрицать громадного значения «первой» награды.
«Да, — подумал дон Лоренцо, — он рассуждает удивительно здраво. Посмотрим, что будет дальше».
— Вы, наверное, посещали университет, сеньор ? — сказал он вслух. — Позвольте узнать, какую науку вы изучали главным образом ?
— Науку странствующего рыцарства, — ответил Дон-Кихот. — Эта наука не только не ниже поэзии, но даже гораздо выше её.
— О такой науке я ничего не слыхал, — недоумевал молодой человек.
— Эта наука заключает в себе все остальные науки мира, — пояснил рыцарь. — И, действительно, странствующий рыцарь должен быть юрисконсультом и в совершенстве знать все законы, чтобы быть в состоянии воздать каждому по делам его. Он должен быть богословом, чтобы знать догматы исповедуемой им религии, уметь объяснить и растолковать их тем, которые могут в этом нуждаться. Он должен знать медицину и ботанику, чтобы уметь отыскивать среди пустыни и необитаемых мест целебные травы для залечивания ран и болезней, потому что он не может надеяться повсюду находить людей, могущих и желающих подать помощь ему или кому-нибудь другому. Он должен быть и астрономом, чтобы ночью определять время по звездам, а днем — по положению солнца, и знать, где находятся север, юг, восток и запад. Он должен хорошо знать и математику, так как и она может быть ему нужна на каждом шагу. Не говоря уже о том, что он должен быть украшен всеми добродетелями и достоинствами; ему следует быть сильным и в некоторых искусствах, так, например, он должен плавать как рыба, должен уметь подковать, взнуздать и оседлать лошадь, восходя к делам высшего порядка, замечу, что рыцарь должен оставаться верным Богу и своей даме. Кроме того, он обязан быть Целомудрен, даже в своих помыслах, благопристоен в словах, Щедр в благотворении, храбр в действиях, терпелив в страданиях, милосерд к слабым, и, наконец, он должен быть непоколебимым защитником истины, жертвуя при этом в случае надобности Даже своею жизнью. Вот из всех этих великих и малых свойств и качеств и образуется настоящий странствующий рыцарь. Как видите, сеньор Лоренцо, наука странствующего рыцарства смело может быть поставлена наравне со всеми науками, преподаваемыми в ваших школах и университетах.
— Если бы, действительно, было так, то, конечно, эта наука стояла бы выше всех прочих, — сказал дон Лоренцо.
— Как понимать ваше выражение «Если бы, действительно, было так» ? — спросил Дон Кихот.
— Простите, сеньор, но я сомневаюсь, чтобы существовали когда-нибудь странствующие рыцари, — отвечал дон Лоренцо, — в настоящее время, мне кажется, таких людей, обладающих всеми совершенствами, и совсем быть не может.
— Большая часть людей убеждена, как и вы, что странствующих рыцарей никогда не было на свете, — сказал Дон-Кихот. — Неоднократный опыт доказал мне, что переубеждать кого-нибудь словами бесполезно, поэтому я надеюсь доказать вам на деле, что странствующие рыцари не только существовали прежде, но существуют и в наши дни. Вы увидите собственными глазами, сколько пользы они приносят миру. К сожалению, их осталось очень мало, так как древние добродетели и доблести совершенно начинают исчезать, сменяясь празднолюбием, корыстолюбием, себялюбием и склонностью к изнеживающей роскоши.
«Вот он и выдал свое сумасшествие, и я сам буду не умнее его, если приму его за человека со здравым умом», — решил про себя дон Лоренцо.
В это время служанка пришла звать обоих к обеду, и их первая беседа была таким образом прервана.
Когда молодой человек вошел в столовую, отец отвел его в сторону и спросил, какого он мнения о госте.
— Это преинтересный безумец, умеющий говорить чрезвычайно здраво, но то и дело провирающийся, — сказал дон Лоренцо.
Обед вполне оправдал слова хозяина, говорившего, что он любит угощать своих друзей здоровою, вкусною и питательною пищей. Но что в особенности понравилось Дон-Кихоту, так это удивительная тишина, царившая во всем доме и делавшая его похожим на монашескую обитель.
Когда по окончании стола вымыли руки и возблагодарили Подателя всех благ, Дон-Кихот попросил дона Лоренцо прочитать ему стихи, о которых раньше шел разговор.
— Чтобы не походить на тех поэтов, которые отказываются читать свои произведения, когда их просят, и читают, когда никто об этом не просить, я исполню вашу просьбу и прочту вам мое стихотворение, за которое я, впрочем, не жду никакой награды, потому что смотрю на этот труд только как на простое упражнение, — ответил молодой человек.
— Один из моих друзей, — сказал Дон-Кихот, — человек не глупый, был того мнения, что не следует заставлять писать стихи на заданную тему, так как они, обыкновенно, всегда выходят из назначенных рамок. К тому же и правила, установленные для подобного рода сочинений, чрезвычайно строги; так, между прочим, в них не допускается слов: «сказал он», или «скажу я»; запрещается превращать глаголы в существительные, употреблять метафоры, и вообще ставится авторам множество других препон, смущающих и затрудняющих их, как, вероятно, вы и сами уже испытали.
— Хотелось бы мне, сеньор, поймать вас на каком-нибудь заблуждении, — проговорил дон Лоренцо, — но не могу: вы все ускользаете у меня из рук, как угорь.
— Не понимаю, что вы желаете этим сказать, — возразил Дон-Кихота.
— Надеюсь, вы скоро поймете меня, а пока не угодно ли вам прослушать заданную тему и мое толкование на нее, — предложил студента.
— С удовольствием, — ответил Дон-Кихот.
Дон Лоренцо сходил в свою комнату за тетрадкой и, возвратившись, прочитал из неё следующее:
Тема.
«Если бы для меня могло возвратиться былое, то мне не нужна была бы надежда; или же пусть скорее приходит то, чему суждено случиться».
Толкование.
«Как все проходит, так прошло и то добро, которое мне было даровано щедрою Фортуной. Но Фортуна не возвратила мне этого добра — ни вполне ни частью. Вот уж сколько времени, ты, Фортуна, видишь меня распростертым у своих ног и молящим возвратить мне мое прошедшее счастие; я был бы вполне доволен, если бы для меня могло возвратиться былое.
«Я не хочу иного удовольствия, иной славы, иной победы, иного торжества, как возвращение того благоденствия, которое так мучительно в виде одного оставшегося воспоминания. Если бы ты, Фортуна, услышала мою мольбу и вернула мне былое, мне не нужна была бы и надежда.
«Я сознаю, что прошу невозможного, так как то, что миновало, никакою силой не может быть возвращено. Время бежит, летит, ускользает, чтобы никогда более не возвратиться. Нужно жить тяжелым настоящим, или же пусть скорее приходит неизбежное.
«Жить в вечной тревоге, переходя от надежды к опасениям, хуже смерти, в которой одной имеется забвение всему. Я бы и рад был вечному забвению, но вместе с тем я цепляюсь и за жизнь, так как делается страшно при одной мысли, что приходит то, чему не миновать».
Когда молодой человек окончил чтение своих стихов, Дон-Кихот встал, взял его за руку и воскликнул:
— Клянусь Небом и всем его великолепием, что вы лучший поэт в мире и достойны быть увенчанным лаврами не только в нынешних университетах, но и в афинских академиях, если бы они еще существовали! Да пронзят стрелы Аполлона тех судей, которые откажут вам в первой награде и да не переступят музы никогда более их жилищ!.. Пожалуйста, прочтите мне еще какие-нибудь из ваших стихотворений, чтобы я мог вполне насладиться вашим поэтическим талантом.
Нужно ли говорить, в какое восхищение привели дона Лоренцо похвалы Дон-Кихота, хотя он и считал рыцаря сумасшедшим. О, всемогущая лесть, как безгранично твое влияние, как сладки твои речи! Дон Лоренцо тоже преклонился перед силою лести до такой степени, что согласился прочесть Дон-Кихоту еще один свой сонет о Пираме и Тисбее:
Сонет.
«Стена проломлена прекрасною молодою девицей, которая сумела покорить великодушное сердце Пирама. Любовь улетает с Кипра, чтобы взглянуть на дело, сделанное во имя её.
«Там царит молчание, прислушиваясь к немой беседе душ. Истинное чувство довольствуется малым!
«Но за исполнение и скромного желания молодая дева поплатилась жизнью. И как странно все сложилось!
«Обоих любящих убил меч, покрыла могила, а воскресила память!»
— Великий поэт скрывается в вас, дон Лоренцо! — в совершенном экстазе вскричал Дон-Кихот, дослушав до конца сонет. — Предсказываю вам блестящую будущность.
Пробыв четыре дня в доме дона Диего де-Миранда, Дон-Кихот заявил радушным хозяевам, что ему наконец пора поблагодарить их за гостеприимство и продолжать путь.
— Странствующим рыцарям, — сказал он между прочим, — не следует долго предаваться праздности и неге. Я отлично отдохнул и подкрепил свои силы у вас и теперь должен снова приняться за исполнение долга, возложенного на меня моею профессией. Этот край, как я слышал, представляет богатую почву для приключений; я и позаймусь ими до того времени, когда начнутся турниры в Сарагоссе; они составляют мою главную цель. Сначала мне хотелось бы побывать в пещере Монтезиноса, о которой я наслышался стольких чудес. Думаю также попытаться открыть происхождение и настоящие источники семи озер, известных в народе под названием «лагун Руидера».
Дон Диего и сын его одобрили намерения Дон-Кихота и предложили ему взять у них всего, что может ему понадобиться в дороге. Кроме того, они выразили рыцарю полнейшую готовность и впредь служить ему всем, чем только будут в состоянии, из уважения к его славному званию и прекрасным личным качествам.
Насколько час отъезда был радостен для Дон-Кихота, настолько же он опечалил Санчо, который жил в доме дона Диего как в раю, поэтому и приходил в ужас при одной мысли о будущих лишениях и трудах во время странствований по лесам и горам. Хорошо еще, что ему позволили захватить с собою провизии, какой и сколько ему хотелось!
Прощаясь с доном Лоренцо, Дон-Кихот сказал ему:
— Не знаю, говорил ли я вам, а если и говорил, то не мешает повторить, что если вы желаете сберечь время и труды на пути к славе, то вам остается только одно: сойти с тропинки поэзии, все-таки немного узковатой, и сделаться странствующим рыцарем. Тогда вам одним счастливым ударом руки можно будет добыть себе даже императорскую корону.
Этими словами Дон-Кихот дал полное доказательство своего безумия, но он не ограничился этим, а добавил и еще, обращаясь уже к хозяевам:
— Ах, как я желал бы взять с собою дона Лоренцо и научить его, как унижать гордых и возвышать смиренных! Это входит в число главных обязанностей, возложенных на странствующих рыцарей. Но так как он для этого еще слишком юн и даже не окончил своего образования, то я ограничусь лишь следующим советом ему: если он захочет быть действительно великим поэтом, то пусть в оценке своих произведений руководствуется более чужим мнением, чем своим собственным. Нет таких родителей, которые находили бы своих детей дурными, особенно детей своего ума.
Дон Диего и сын его опять не могли надивиться странной смеси в Дон-Кихоте мудрости с безумием и его непреодолимому влечению к фантастическим приключениям.
Наконец, после взаимных предложений услуг и обмена искренних благопожеланий, Дон-Кихот со своим оруженосцем выехал из украшенных гербами ворот гостеприимного дома.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025. Произведения русской и зарубежной классической литературы бесплатно, полностью и без регистрации.
Обратная связь