О, кто бы ни был ты, чье ласковое пенье
Приветствует мое к блаженству возрожденье,
Чья скрытая рука мне крепко руку жмет,
Указывает путь и посох подает;
О, кто бы ни был ты: старик ли вдохновенный,
Иль юности моей товарищ отдаленный,
Иль отрок, музами таинственно храним,
Иль пола кроткого стыдливый херувим, —
Благодарю тебя душою умиленной.
Вниманья слабого предмет уединенный,
К доброжелательству досель я не привык —
И странен мне его приветливый язык.
Смешон, участия кто требует у света!
Холодная толпа взирает на поэта,
Как на заезжего фигляра: если он
Глубоко выразит сердечный, тяжкий стон,
И выстраданный стих, пронзительно-унылый,
Ударит по сердцам с неведомою силой, —
Она в ладони бьет и хвалит, иль порой
Неблагосклонною кивает головой.
Постигнет ли певца незапное волненье,
Утрата скорбная, изгнанье, заточенье, —
«Тем лучше, — говорят любители искусств, —
Тем лучше! наберет он новых дум и чувств
И нам их передаст». Но счастие поэта
Меж ими не найдет сердечного привета,
Когда боязненно безмолвствует оно...
— — — — — — — — — — — — — —
А. С. Пушкин, 1830
Ответ на большое анонимное послание, начинающееся стихами:
Олимпа девы встрепенулись!
Сердца их с горести сомкнулись —
муз тревожит, что поэт, счастливый в любви, перестанет творить. Заканчивается послание стихами, вызвавшими ответ Пушкина:
Уймите дух свой сокрушенный,
О музы! Друг ваш вожделенный
Небесным пламенем горит:
Источник новых откровений
Залогом будет вдохновений —
И снова гений воспарит.
Первая редакция «Ответа анониму» первоначально кончалась на стихе 12 и содержала только слова благодарности неизвестному доброжелателю. Но затем поэт написал и вторую часть стихотворения, в которой вновь говорит о непонимании и равнодушии холодной толпы к поэту. Под анонимом скрывался Иван Александрович Гульянов (1789—1841), египтолог, член Российской Академии, впоследствии знакомый Пушкина.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2023
Обратная связь