В неволе скучной увядает
Едва развитый жизни цвет,
Украдкой младость отлетает,
И след ее — печали след.
С минут бесчувственных рожденья
До нежных юношества лет
Я все не знаю наслажденья,
И счастья в томном сердце нет.
С порога жизни в отдаленье
Нетерпеливо я смотрел:
«Там, там, — мечтал я, — наслажденье!»
Но я за призраком летел.
Златые крылья развивая,
Волшебной нежной красотой
Любовь явилась молодая
И полетела предо мной.
Я вслед... но цели отдаленной,
Но цели милой не достиг!..
Когда ж весельем окриленный
Настанет счастья быстрый миг?
Когда в сияньи возгорится
Светильник тусклый юных дней
И мрачный путь мой озарится
Улыбкой спутницы моей?
А. С. Пушкин, 1816
Из «Брюсова В. Я.: Первая любовь Пушкина».
Первую, платоническую, истинно поэтическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из лицейских товарищей его (фрейлина Екатерина Павловна Бакунина).
Первую главу этого романа образуют первые элегии 1816 года. «Наездники», «Послание к князю Горчакову», «Окно», «Наслаждение», «Счастлив, кто в страсти сам себе...», «Любовь одна веселье жизни хладной». Все это — признания любви затаенной и безнадежной. Влюбленный юноша говорит уже не об «одной слезе», которой довольно, чтоб отравить бокал, но о погибели всей своей жизни и ее лучших надежд. В эпическом отрывке «Наездники», разумея, конечно, самого себя под «воинственным поэтом», Пушкин говорит о предчувствии «желанного» конца, о том, что она, та, кого он любит, даже не вздохнет об его смерти. В «Послании к князю Горчакову» он жалуется, что знал любовь, но не знал надежды, что ему суждено «на жизненном пиру» явиться, как угрюмому гостю, одиноким, на час. В элегии «Счастлив, кто в страсти...» — что в «унылой» жизни ему нет наслаждений, что самый «цвет» его жизни сохнет от постоянных мук. В стансах «Окно» — что его удел «дышать унынием», что мир для него опустел. В стихотворении «Наслаждение» — что от самого рождения до лет отрочества он не знает счастья, и т. д. и т. д.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2023
Обратная связь