Что за причина вздыхать и как рог обломился у бога,
Просит Нептунов герой[*] рассказать; и Поток Калидонский,
Под тростниковый венок подобрав свои волосы, начал:
«Просьба твоя тяжела, ибо кто, побежденный, захочет
5Битвы свои вспоминать? Расскажу по порядку, однако:
Меньше в моем пораженье стыда, чем в боренье — почета,
И победителем я столь великим утешен немало.
Может быть, издалека до тебя и дошло Деяниры
Имя; когда-то была она дивнопрекрасною девой,
10Многих влюбленных в нее домогателей целью завидной.
С ними, ее испросить, в дом тестя явился я тоже.
«Зятем меня назови, — я сказал ему, — сын Парфаона!»
Так же сказал и Алкид[*]. Остальные нам двум уступили.
Тот похвалялся, что даст им Юпитера в свекры, и славу
15Подвигов трудных, и все, что по воле он мачехи вынес.
Я возражал, что позор, если бог человеку уступит, —
Богом он не был тогда: «Пред собою ты видишь владыку
Вод, что, наклонно катясь, по владеньям твоим протекают.
Нет, не из чуждых краев постояльцем зять тебе прислан, —
20Буду я — свой человек и часть твоего достоянья.
Не повредило бы мне лишь одно, что царицей Юноной
Я не гоним, не несу никакой подневольной работы![*]
Ежели хвалишься ты, что Алкменой рожден, то Юпитер
Ложный родитель тебе, а коль подлинный, — значит, преступный.
25Матери блудом себе приобрел ты отца: выбирай же,
Иль не Юпитер родитель тебе, иль рожден ты постыдно?»
На говорящего так он давно уже скошенным глазом
Смотрит, не в силах уже управлять распалившимся гневом,
И возражает в ответ: «Не язык, а рука — моя сила.
30Лишь бы в борьбе одолеть, — побеждай в разговорах, пожалуй!»
Грозный ко мне подступил. После речи такой уж не мог я
Пятиться: тотчас с себя я зеленую сбросил одежду,
Выставил руки вперед и держал кулаки перед грудью,
Став в положенье бойца, все члены к борьбе приготовил.
35Пригоршню пыли набрав, меня он той пылью осыпал;
Тотчас и сам пожелтел, песком занесенный сыпучим.
То за зашеек меня, то за ноги проворные схватит, —
Правда, иль чудится так, — но со всех он сторон нападает.
Тяжесть моя защищала меня, он наскакивал тщетно.
40Так неподвижна скала, на которую с шумом великим
Приступом волны идут: стоит, обеспечена грузом.
Вот мы чуть-чуть отошли и уж снова сходимся биться.
Крепко стоим на земле, порешив не сдаваться. Прижались
Крепко ногою к ноге. Всей грудью вперед наклонившись,
45Пальцами пальцы давлю и на лоб его лбом нажимаю.
Видел я, сходятся так два могучих быка, состязаясь,
Если награда борьбы, красавица первая паствы,
Самка кидает их в бой, а скотина глядит и страшится,
В недоумении, кто завоюет такую державу.
50Трижды отбросить хотел от себя сын грозный Алкея
Грудь мою в этой борьбе. По четвертому разу объятий
Все ж он избег и сумел свои вызволить руки, отвел их;
Тут же он руку напряг, — это чистая правда! — и сразу
Перевернул меня вдруг и налег всей тяжестью сзади.
55Верите ль, нет ли, — но я не стремлюсь неправдивым рассказом
Славу снискать! — почудилось мне, что горой я придавлен.
Еле я вытащить мог увлажненные потом обильным
Руки, едва разорвав вкруг груди тугое объятье.
Я задыхался, но он не позволил мне с силой собраться.
60Шею мою захватил. Наконец, уж пе мог я не тронуть
Землю коленом своим и песок закусил, побежденный.
Силой слабее его, прибегаю к своим ухищреньям
И ускользаю из рук, превратившись в длинного змея.
Но между тем как я полз, образуя извивы и кольца,
65Страшно свистя и притом шевеля языком раздвоенным,
Захохотал лишь тиринфский герой на мои ухищренья, —
Молвив: «Змей укрощать, — то подвиг моей колыбели!
Если драконов других победить, Ахелой, ты и можешь,
Все ж не ничтожная ль часть ты, змей, Лернейской Ехидны?
70Та размножалась от ран; из сотни голов ни единой
Было нельзя у нее безнаказанно срезать, чтоб тотчас,
Две обретя головы, ее выя не стала сильнее;
Отпрыски новых гадюк появлялись в погибели, убыль
Впрок ей была, я ее одолел и пленил, одолевши.
75Кто же ты после того, — змеей обернувшийся лживо,
Воин с оружьем чужим, обличьем прикрытый заемным?»
Так он сказал; и схватил, как узлом, меня сверху за горло
Пальцами. Дух занялся, был я сдавлен словно клещами:
Освободить лишь гортань я большими перстами пытался.
80После того, побежденному, мне оставался лишь третий
Образ — быка; и, в быка обратясь, вновь в битву ступаю.
С левой тогда стороны он на шею закинул мне руки,
Тащит меня за собой, — побежавшего было, — крутые
В землю вставляет рога и меня на песок простирает.
85Мало того: беспощадной рукой он ломает мой крепкий
Рог, захваченный им, и срывает, чело искажая.
Нимфы плодами мой рог и цветами душистыми полнят
И освящают, — и он превращается в Рог изобилья», —
Молвил. Наяда тогда, подобравшись, подобно Диане, —
90Из услужавшнх одна, — с волосами, упавшими вольно,
Входит, с собою неся в том самом роскошнейшем роге
Целую осень — плодов урожай в завершение пира.
Лишь рассвело и едва по вершинам ударило солнце,
Юноши, встав, разошлись; дожидаться не стали, чтоб волны
95Снова покой обрели и текли безмятежно, чтоб воды
Бурные вновь улеглись. Ахелой же свой лик деревенский,
Свой обездоленный лоб — в глубокую спрятал пучину.
Но не вредила ему украшенья былого утрата.
Рог был другой невредим. К тому же ветловой листвою
100Мог он позор головы прикрывать иль венком камышовым.
Но для тебя, Несс лютый, любовь к той деве причиной
Гибели стала, — ты пал, пронзенный крылатой стрелою.
Древле Юпитера сын, с молодой возвращаясь супругой
К отчим стенам, подошел к стремительным водам Эвена[*];
105Больше обычного вздут был поток непогодою зимней,
В водоворотах был весь, прервалась по нему переправа.
Неустрашим за себя, за супругу Геракл опасался.
Тут подошел к нему Несс — и могучий, и знающий броды.
«Пусть, доверившись мне, — говорит, — на брег супротивный
110Ступит она, о Алкид! Ты же — сильный — вплавь переправься».
Бледную, перед рекой и кентавром дрожавшую в страхе,
Взял калидонку герой-аониец и передал Нессу.
Сам же, — как был, отягчен колчаном и шкурою львиной, —
Палицу, также и лук, на берег другой перекинул, —
115«Раз уж пустился я вплавь, — одолею течение!» — молвил.
Смело поплыл; где тише места на реке, и не спросит!
Даже не хочет, плывя, забирать по теченью потока.
Только он брега достиг и лук переброшенный поднял,
Как услыхал вдруг голос жены и увидел, что с ношей
120Хочет кентавр ускользнуть. «На ноги надеясь напрасно,
Мчишься ты, дерзкий, куда? — воскликнул он. — Несс двоевидный,
Слушай, тебе говорю, — себе не присваивай наше!
Если ты вовсе ко мне не питаешь почтенья, припомнить
Мог бы отца колесо и любви избегать запрещенной.
125Но от меня не уйдешь, хоть на конскую мощь положился.
Раной настигну тебя, не ногами!» Последнее слово
Действием он подтвердил: пронзил убегавшего спину
Острой вдогонку стрелой, — и конец ее вышел из груди.
Только он вырвал стрелу, как кровь из обоих отверстий
130Хлынула, с ядом смесясь смертоносным желчи лернейской,
Несс же ту кровь подобрал: «Нет, я не умру неотмщенным!» —
Проговорил про себя и залитую кровью одежду
Отдал добыче своей, — как любовного приворот чувства.
Времени много прошло, и великого слава Геракла
135Землю наполнила всю и насытила мачехи[*] злобу.
Помня обет, Эхалию[*] взяв, победитель собрался
Жертвы Кенейскому жечь Юпитеру[*]. Вскоре донесся
Слух, Деянира, к тебе — молва говорливая рада
К истине ложь примешать и от собственной лжи вырастает, —
140Слышит и верит жена, что Амфитрионида пленила
Дева Иола вдали. Потрясенная новой изменой,
Плакать сперва начала; растопила несчастная муку
Горькой слезой; но потом, — «Зачем я, однако, — сказала, —
Плачу? Слезы мои лишь усладой сопернице будут.
145Скоро прибудет она: мне что-нибудь надо придумать
Спешно, чтоб ложем моим завладеть не успела другая.
Плакать ли мне иль молчать? В Калидон ли вернуться, остаться ль?
Бросить ли дом? Иль противиться, средств иных не имея?
Что, если я, Мелеагр, не забыв, что твоею сестрою
150Я рождена, преступленье свершу и соперницы смертью
Всем докажу, какова оскорбленной женщины сила!»
В разные стороны мысль ее мечется! Все же решенье
Принято: мужу послать напоенную Нессовой кровью
Тунику, чтобы вернуть вновь силу любви ослабевшей.
155Лихасу дар, неизвестный ему, снести поручает, —
Будущих бедствий залог! Несчастная ласково просит
Мужу его передать. Герой принимает, не зная;
Вот уж он плечи облек тем ядом Лернейской Ехидны.
Первый огонь разведя и с мольбой фимиам воскуряя,
160Сам он из чаши вино возливал на мрамор алтарный.
Яд разогрелся и вот, растворившись от жара, широко
В тело Геракла проник и по всем его членам разлился.
Сколько он мог, подавлял привычным мужеством стоны, —
Боль победила его наконец, и алтарь оттолкнул он
165И восклицаньями всю оглашает дубравную Эту.
Медлить нельзя: разорвать смертоносную тщится рубаху,
Но, отдираясь сама, отдирает и кожу. Противно
Молвить! То к телу она прилипает — сорвать невозможно! —
Или же мяса клоки обнажает и мощные кости.
170Словно железо, когда погрузишь раскаленное в воду,
Кровь у страдальца шипит и вскипает от ярого яда.
Меры страданию нет. Вся грудь пожирается жадным
Пламенем. С тела всего кровяная испарина льется.
Жилы, сгорая, трещат. И, почувствовав, что разъедает
175Тайное тленье нутро, простер к небесам он ладони.
«Гибелью нашей, — вскричал, — утоляйся, Сатурния, ныне!
О, утоляйся! С небес, о жестокая, мукой любуйся!
Зверское сердце насыть! Но если меня пожалел бы
Даже и враг, — ибо враг я тебе, — удрученную пыткой
180Горькую душу мою, для трудов порожденную, вырви!
Смерть мне будет — как дар, и для мачехи — дар подходящий!
Некогда храмы богов сквернившего путников кровью,
Я Бузирида смирил; у Антея свирепого отнял
Я материнскую мощь; не смутил меня пастырь иберский[*]
185Тройственным видом, ни ты своим тройственным видом, о Цербер!
Руки мои, вы ль рогов не пригнули могучего тура?
Ведомы ваши дела и Элиде, и водам Стимфалы,
И Партенийским лесам. Был доблестью вашей похищен
Воинский пояс с резьбой, фермодонтского золота; вами
190Взяты плоды Гесперид, береженные худо Драконом.
Противостать не могли мне кентавры, не мог разоритель
Горной Аркадии — вепрь, проку в том не было Гидре,
Что от ударов росла, что мощь обретала двойную.
Разве фракийских коней, человечьей насыщенных кровью,
195Я, подойдя, не узрел у наполненных трупами яслей,
Не разметал их, узрев, не пленил и коней и владельца?
В этих задохшись руках, и Немейская пала громада.
Выей держал небеса. Утомилась давать приказанья
В гневе Юнона; лишь я утомленья не знаю в деяньях!
200Новая ныне напасть, — одолеть ее доблесть бессильна,
Слабы копье и броня; в глубине уж по легким блуждает,
Плоть разъедая, огонь и по всем разливается членам.
Счастлив меж тем Эврисфей! И есть же, которые верят,
В существованье богов!» — сказал, и по́ верху Эты
205Вот уже шествует он, как тур, за собою влачащий
В тело вонзившийся дрот, — а метавший спасается бегством.
Ты увидал бы его то стенающим, то разъяренным,
Или стремящимся вновь изорвать всю в клочья одежду,
Или валящим стволы, иль исполненным гнева на горы,
210Или же руки свои простирающим к отчему небу.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025. Произведения русской и зарубежной классической литературы бесплатно, полностью и без регистрации.
Обратная связь