Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха глубоко вздохнул и прикрыл глаза обратной стороной одного из своих ластов. Он смотрел на Алису и пытался говорить, но в течение минуты или двух его голос прерывался рыданиями.
— Похоже, что у него в горле застряла кость! — сказал Грифон и принялся встряхивать его и колотить в спину.
Наконец к Мок-Тартлю снова вернулся дар речи, и, обливаясь слезами, потоком стекающими с его щёк, он продолжал снова:
— Может быть, тебе не приходилось долго жить на дне моря («Совсем не приходилось», — сказала Алиса)... и, возможно, ты никогда не была даже представлена Омару... (Алиса начала было: «Я однажды пробовала...», но поспешно остановилась и сказала: «Никогда!»)... тогда ты не имеешь никакого понятия, какая восхитительная вещь Кадриль Омаров!
— Нет, в самом деле, — сказала Алиса. — Что это за танец?
— Ну, —ответил Грифон,—сначала вы выстраиваетесь в линию вдоль морского берега...
— В две линии! — вскричал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха.— Тюлени, черепахи и тому подобное... Затем вы очищаете берег от медуз...
— Это, конечно, отнимает некоторое время,— прервал Грифон.
— ... вы делаете два шага вперёд...
— Каждый с омаром в качестве партнёра! — воскликнул Грифон.
— Правильно, — сказал Мок-Тартль, — делаете два шага, сходитесь с партнёром...
— ... меняете омаров и отступаете в том же порядке, — продолжал Грифон.
— Затем, знаете ли, — продолжал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха, — вы швыряете о...
— Омаров! — завопил Грифон, делая прыжок в воздух.
— ... так далеко, как только можете...
— Плывёте вслед за ними! — взвизгнул Грифон.
— Кувыркаетесь в море спиною вперёд, через голову! — воскликнул Мок-Тартль, бешено прыгая в разные стороны.
— Опять меняете омаров! — пронзительно закричал Грифон.
— Снова назад, к берегу, и это вся первая фигура, — сказал Мок-Тартль внезапно упавшим голосом.
И вот оба создания, которые до сих пор скакали туда и сюда как сумасшедшие, снова сидели на земле, грустные и тихие, и смотрели на Алису.
— Это, должно быть, превосходный танец, — робко сказала Алиса.
— Хочешь немного посмотреть на него? — спросил Мок-Тартль.
— Очень хочу, —ответила Алиса.
— Ну, в таком случае, попробуем первую фигуру!—сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха Грифону. — Мы можем, знаешь ли, сделать это без омаров. Кто будет петь?
— О, пой ты! — сказал Грифон. — Я забыл слова.
Тут они начали торжественно танцевать вокруг Алисы, время от времени наступая ей на кончики пальцев, когда проходили слишком близко, и отбивая передними лапами такт. Между тем Мок-Тартль пел очень медленно и печально:
Говорит Мерлан Улитке: «Не пройти ли нам вперёд,
А не то морская свинка хвост совсем мне оторвёт!
Посмотри, как резво скачут, где прибоя полоса,
Черепахи и омары. Хочешь с ними поплясать?
Хочешь, можешь, хочешь, можешь, хочешь поплясать,
Можешь, хочешь, можешь, хочешь, можешь поплясать?
Очень весело кружиться с ними в танце день и ночь!
Нас они хватают ловко и бросают в море прочь!»
Но Улитка отказалась: «Даль какая!» и, кося
Глазом на море, сказала, что в воде плясать нельзя,
Что не может, что не хочет, что не может поплясать,
Что не хочет, что не может, что не хочет поплясать.
Ей друг чешуйчатый твердит: «Станцуем же хоть раз!
Над нами буря пролетит, и берег встретит нас!
Пусть Англия исчезла: там — Франция опять...
Так не бледней! Скорей, скорей в морских волнах плясать!
Хочешь, можешь, хочешь, можешь, хочешь поплясать,
Можешь, хочешь, можешь, хочешь, можешь поплясать!»
— Благодарю вас, было очень интересно смотреть на этот танец,— сказала Алиса, чувствуя большую радость, что он наконец окончен. — И мне так понравилась забавная песня о Мерлане!
— О, что касается мерланов, — сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха,— они... Ты видела их, конечно?
— Да,— ответила Алиса, — я часто видела их за обе...— Тут она поспешно остановилась.
— Я не знаю, где находится это «Обе»,— сказал Мок-Тартль, — но если ты видела их так часто, ты, конечно, знаешь, на что они похожи.
— Я думаю, да,— ответила Алиса, погружённая в глубокие размышления. — Они держат хвосты во рту, и сами они посыпаны сухарями.
— Что касается сухарей, — ты ошибаешься, — сказал Мок-Тартль. — В море сухари были бы смыты. Но они действительно держат хвосты во рту, и причина этого та...— Тут Мок-Тартль зевнул и закрыл глаза. — Расскажи ей о причине этого и обо всём остальном, — сказал он Грифону.
— Причина в том,— сказал Грифон, — что они танцевали с омарами. Что их вышвырнули из моря. Что они, падая, пролетели большое расстояние. Поэтому хвосты у них прочно застряли во рту. Поэтому они не могут их вытащить обратно. Это — всё.
— Благодарю вас, — сказала Алиса. — Это очень интересно. Я никогда прежде не знала столько о мерланах.
— Я, если хочешь, могу рассказать тебе и о других рыбах, — предложил Грифон. — Знаешь ли ты, почему белуга называется «белуга»?
— Я никогда не думала об этом, — ответила Алиса. — Почему же?
— Это относится к ботинкам и башмакам,— очень важно произнёс Грифон.
Алиса была совершенно поражена.
— Относится к ботинкам и башмакам? — повторила она с удивлением.
— Ну да. Что сделали с твоими башмаками? — спросил Грифон. — Я хочу сказать: отчего они такие чёрные и блестящие?
Алиса посмотрела на свои башмаки и немного подумала, прежде чем ответить:
— Их чернят ваксой, я полагаю.
— Ну, а на дне моря ботинки и башмаки, — продолжал Грифон проникновенным голосом, — белят белугой. Теперь ты знаешь!
— И кто же этим занимается там? — спросила Алиса с величайшим любопытством.
— Камбалы и угри, конечно, — начиная терять терпение, ответил Грифон. — Любая креветка может тебе объяснить это!
— Если бы я была мерланом, — заметила Алиса, которая всё ещё думала о песне, — я предложила бы морской свинке: «Отойдите подальше, пожалуйста, мы в вас не нуждаемся!»
— Ни одна рыба не обходится без морской свинки,—сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха. — Они всегда при мерланах.
— Неужели всегда? — воскликнула Алиса с большим изумлением.
— Ну да, конечно,— сказал Мок-Тартль. — На дне моря сыро и холодно, поэтому у них постоянно свинка.
— Имеете ли вы в виду свинку или морскую свинку? — сказала Алиса.
— Я имею в виду то, о чём говорю, — ответил Мок-Тартль оскорблённым тоном.
И Грифон добавил:
— Стой, теперь мы послушаем рассказ о твоих приключениях.
— Я могу рассказать о моих приключениях, только начиная с этого утра, — возразила Алиса немного робко,— но нет смысла возвращаться к тому, что произошло вчера, так как тогда я была совершенно другим лицом.
— Объясни всё это!— потребовал Мок-Тартль.
— Нет-нет! Приключения сначала! — воскликнул Грифон нетерпеливо. — Объяснения отнимают ужасно много времени.
И вот Алиса начала рассказывать им свои приключения с той минуты, когда она впервые заметила Белого Кролика. Сначала она немного нервничала, видя так близко от себя эти два создания, по одному с каждой стороны, причём они открыли свои глаза и рты слишком широко, но постепенно к ней возвращалась храбрость. Её слушатели сохраняли полное молчание, пока она не дошла до той части рассказа, где произносит перед Гусеницей: «Ты стар, отец В и л ь я м», и все слова получаются наоборот. Тут Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха испустил протяжный вздох и сказал:
— Очень любопытно!
— Чрезвычайно любопытно! — подтвердил Грифон.
— Всё получалось наоборот! — повторил Мок-Тартль глубокомысленно. — Пусть она сейчас прочитает что-нибудь наизусть. Скажи, чтобы она начинала! — Он посмотрел на Грифона так, как будто был уверен, что тот имеет некоторую власть над Алисой.
— Встань и прочитай: «Это голос лентяя», — приказал Грифон.
«Как мне надоело, что все эти создания командуют другими и заставляют отвечать уроки! — подумала Алиса. — Я с таким же успехом могла бы сейчас находиться в школе!»
Всё-таки она встала и начала повторять стихи,
но её голова была ещё полна Кадрилью Омаров, и Алиса с трудом понимала
сама себя. В самом деле, слова звучали очень странно:
Это голос Омара. Он мне говорит:
«Я коричневым стал — жарко печка горит. —
Вынь меня из огня, умоляю тебя,
И сахаром мелким я припудрю себя!»
Как ресницами утка, так носом Омар
С пуговиц снял печную золу и нагар.
Пояс почистил, кверху приподнял носки,
Пяткой притопнул: шаги его так легки!
Если море далёко, песок обнажён, —
Над акулой смеётся презрительно он.
Но волны бегут, акулы снуют вокруг,
И в тоне его слышится сильный испуг.
— Это совершенно не то, что я привык декламировать, когда был ребёнком, — сказал Грифон.
— Ну, я никогда прежде не слышал чего-нибудь похожего, — сказал Мок-Тартль,—и звучит это необычайно бессмысленно!
Алиса не сказала ничего, она села на землю, спрятав лицо в ладони и размышляя, может ли вообще хоть что-нибудь снова произойти обыкновенным образом.
— Я хотел бы, чтобы она объяснила это, — заметил Мок-Тартль.
— Она не может ничего объяснить, — поспешно возразил Грифон.— Начинай следующее стихотворение!
— Но относительно его носков? — настаивал Мок-Тартль. — Как он, знаете ли, мог приподымать их кверху своим носом?
— Это первая позиция танца, — сказала Алиса. Вообще же она была ужасно удручена всем происшедшим и очень хотела бы переменить разговор.
— Читай следующее стихотворение, — повторил Грифон. — Оно начинается так: «Я шёл мимо сада...»
Алиса не осмелилась противоречить, хотя ясно
чувствовала, что всё оно, от первой строчки до конца, будет прочитано
неправильно, и начала дрожащим голосом:
Я шёл мимо сада, и видеть я мог:
Сова и Пантера делили пирог.
Пантере достались — был счёт тут простой—
Начинка, и тесто, и соус густой,
А блюдо пустое Сове вручено
(Хотя не пирог и не соус оно!).
Сова получила на память как гость
Столовую ложку и старую кость.
Пантера усы облизнула: «Ну что ж!» —
И тотчас схватила и вилку и нож.
И сад огласили рычанье и вой:
Пантера закончила завтрак...
— Что за смысл читать весь этот вздор, — прервал Мок-Тартль, — раз ты не можешь его объяснить? Это безусловно самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал!
— Да и я думаю, что тебе лучше перестать,—сказал Грифон, и Алиса была лишь рада послушаться.
— Не попробовать ли нам ещё одну фигуру Кадрили Омаров? — предложил Грифон. — Или ты предпочитаешь, чтобы Мок-Тартль спел тебе другую песню?
— О, пожалуйста, песню, если Мок-Тартль будет настолько любезен! — попросила Алиса так горячо, что Грифон сказал довольно обиженным тоном:
— Гм! О вкусах не спорят, конечно! Спой ей «Черепаховый Суп», если хочешь, старина!
Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха глубоко вздохнул и начал петь голосом, прерываемым рыданиями:
Прекрасный суп в столовой ждёт.
Из миски жирный пар идёт.
Не любит супа тот, кто глуп!
Прекрасный суп, вечерний Суп!
Прекрасный суп, вечерний Суп!
Прекра-сный Су-уп!
Прекра-а-сный Су-уп!
Су-уп ве-е-черний,
Прекрасный, прекрасный Суп!
Прекрасный суп, все знают тут,
Что это — лучшее из блюд.
Что дичь и даже колбасу
Прекрасный заменяет суп.
Прекра-сный Су-уп!
Прекра-сный Су-уп!
Су-уп ве-е-черний,
Прекрасный, ПРЕКРА-А-СНЫЙ СУП!
— Снова припев! — закричал Грифон, и Мок-Тартль только хотел повторить его, как в отдалении послышался возглас:
— Суд начинается!
— Идём! — воскликнул Грифон и, взяв Алису за руку, помчался, не дожидаясь окончания песни.
— Что это за суд? — задыхаясь, спросила Алиса на бегу. Но Грифон только ответил:
— Идём!— и побежал ещё быстрее, в то время как
всё слабей и слабей доносились с попутным лёгким ветром полные
меланхолии слова песни:
Су-уп ве-е-черний,
Прекрасный, прекрасный Суп!
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2023
Обратная связь