Время сердцу быть в покое
От волненья своего
С той минуты, как другое
Уж не бьется для него;
Но пускай оно трепещет –
То безумной страсти след:
Так всё бурно море плещет,
Хоть над ним уж бури нет!..
Неужли ты не видала
В час разлуки роковой,
Как слеза моя блистала,
Чтоб упасть перед тобой?
Ты отвергнула с презреньем
Жертву лучшую мою,
Ты боялась сожаленьем
Воскресить любовь свою.
Но сердечного недуга
Не могла ты утаить;
Слишком знаем мы друг друга,
Чтоб друг друга позабыть.
Так расселись под громами,
Видел я, в единый миг
Пощаженные веками
Два утеса бреговых;
Но приметно сохранила
Знаки каждая скала,
Что природа съединила,
А судьба их развела.
1832
Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 4. Л. 18 об. — беловой с правкой, в тетради 4. После ст. 8 следовал зачеркнутый текст:
Мой проступок перед миром,
Пред людьми моя вина,
Для которых ты кумиром,
Но не другом быть должна;
И поклонников ты встретишь,
И, блистая пред толпой,
Меж рабов ты не заметишь
Для себя души родной.
Копия: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 2. № 33. Л. 29 — в тетради копий юношеских стихотворений, с автографа ИРЛИ.
Печатается по беловому автографу.
Датируется началом 1832 г. по расположению в тетради 4 (см. Преамбулу, п. 2.2.4).
Впервые: ОЗ. 1859. Т. 125. № 7. Отд. 1. С. 58 (ст. 21-28 опущены).
Стихотворение, по-видимому, относится к Н. Ф. Ивановой (см. примеч. к № 69): строки «Слишком знаем мы друг друга, / Чтоб друг друга позабыть» с небольшим изменением повторяются в адресованном Н. Ф. Ивановой послании «К*» («Я не унижусь пред тобою...», 1832, № 270). В его черновом автографе первоначально повторялась с небольшим изменением и вся первая строфа стихотворения «Время сердцу быть в покое».
Ст. 1-4. Время сердцу быть в покое / От волненья своего / С той минуты, как другое / Уж не бьется для него... — Вольный перевод первой строфы стихотворения Байрона «В этот день я завершил свой тридцать шестой год» («On this day I complete my thirty-sixth year», 1824): «'T is time this heart should be unmoved, / Since others it hath ceased to move: / Yet, though I cannot be beloved, / Still let me love!» (Byron 1828: 541); пер. И. М. Ивановского: «Должно бы сердце стать глухим / И чувства прежние забыть, / Но, пусть никем я не любим, / Хочу любить!»).
Ст. 21-28. Так расселись под громами ~ А судьба их развела. — Мотивы этой строфы, по наблюдению Б. В. Неймана (1915: 285-286), восходят к поэме С. Т. Кольриджа (Coleridge, 1772-1834) «Кристабель» («Christabel», 1797), отрывок из второй части которой Байрон поставил эпиграфом к стихотворению «Прощай» («Fare thee well», 1816). Лермонтов использовал только вторую половину эпиграфа, где содержалось развернутое сравнение расстающихся друзей с расколотыми утесами:
They stood aloof, the scars remaining,
Like clifs which had been rent asunder;
A dreary sea now flows between.
But neither heat, nor frost, nor thunder,
Shall wholly do away, I ween,
The marks of that which once hath been.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025
Обратная связь