Мистер Уикхем был в такой степени доволен этой беседой, что больше уже никогда не утруждал себя попытками растрогать дорогую сестрицу Элизабет жалобами на свою горькую участь. И она с радостью убедилась в том, что ей удалось высказать все необходимое, чтобы заставить его замолчать.
Вскоре наступил день отъезда его и Лидии, и миссис Беннет не оставалось ничего другого, как примириться с предстоящей разлукой, которая, по-видимому, должна была продлиться не менее года, так как ее муж и слышать не хотел о поездке в Ньюкасл.
— О, моя дорогая Лидия! — воскликнула она, — когда-то теперь доведется нам снова встретиться!
— Боже ты мой, — откуда же я знаю? Быть может, не раньше, чем через два или даже три года.
— Пиши мне, любовь моя, как можно чаще.
— Как только сумею. Вы же знаете, что у замужних женщин остается немного времени для писем. Пускай мне больше пишут сестры. Им-то ведь делать больше нечего.
Мистер Уикхем простился с родными гораздо более сердечно, чем Лидия. Он расточал улыбки, чудесно выглядел и произнес массу приятных слов.
— Это самый отличный малый из всех, кого я встречал на своем веку, — заметил мистер Беннет, как только они уехали. — Ухмыляется, хихикает и каждого из нас обхаживает. Я необыкновенно им горд. Думаю, что даже сам сэр Уильям Лукас не смог бы породить более достойного зятя.
Отъезд дочери на несколько дней выбил миссис Беннет из колеи.
— Мне часто приходит в голову, — говорила она, — что на свете ничего нет хуже, чем разлука с родным человеком. Как пусто становится, когда его больше нет рядом!
— Вот к чему приводит, сударыня, замужество дочери, — заметила Элизабет. — Тем больше удовлетворения вы должны находить в том, что остальные ваши четыре дочки остаются в девицах.
— Ничего подобного! Лидия покинула нас вовсе не из-за того, что вышла замуж, а лишь потому, что полк ее мужа находится бог знает в каких местах. Если бы он был поближе, она не уехала бы так быстро.
Отчаяние, в которое она была ввергнута этим событием, мало-помалу, однако, потеряло свою остроту, и она стала питать новые надежды благодаря одному недавно распространившемуся известию. Экономка в Незерфилде получила распоряжение приготовиться к приезду хозяина, прибывающего через день или два, чтобы в течение нескольких недель поохотиться в этих местах. Миссис Беннет пришла в крайнее беспокойство. Она то и дело поглядывала на Джейн, улыбалась и качала головой.
— Так, так, сестрица (новость сообщила ей миссис Филипс), значит мистер Бингли все-таки возвращается. Ну что ж, тем лучше. Хотя меня это мало трогает. Он ведь для нас, как тебе известно, — ничто. Я уверена, что мне вовсе и не хотелось его снова увидеть. И все же его появление в Незерфилде, если он вздумал туда возвратиться, — дело похвальное. Кто знает, что может случиться. Но нас это не касается. Ты ведь не забыла, что мы условились больше никогда об этом даже не вспоминать. А ты уверена, что он приезжает?
— Можешь на меня положиться, — отвечала ее сестра. — Миссис Николс была вчера вечером в Меритоне. Я как увидела, что она проходит мимо, сразу же выбежала на улицу, чтобы все разузнать. Она мне сама сказала, что все это — чистая правда. Он приезжает не позже четверга, а, может быть, даже в среду. Миссис Николс, по ее словам, заходила к мяснику, чтобы заказать мяса к среде. И, к ее счастью, у него нашлось три пары уток, которым уже самое время свернуть головы и отправить на кухню.
Известие о приезде Бингли не могло не вызвать краску на лице у мисс Беннет. Прошло уже много месяцев с тех пор, как она в последний раз произнесла его имя в разговоре с Элизабет. Но теперь, как только они остались вдвоем, она сказала:
— Я заметила, как ты на меня взглянула, когда тетя сообщила нам последнюю новость. И я чувствую, что показалась при этом расстроенной. Но, пожалуйста, не считай, что это было связано с какими-нибудь глупостями. Просто я на минуту смутилась, так как понимала, что все должны обратить на меня внимание. Новость эта не вызвала в моей душе ни радости, ни боли. Особенно приятно, что он приезжает один, так как благодаря этому мы почти не будем встречаться. Не то, чтобы я опасалась за себя, но я боюсь всяческих намеков.
Элизабет не знала, что и подумать. Если бы она не встретилась с ним в Дербишире, она считала бы, что он мог приехать только ради того, о чем было объявлено во всеуслышание. Но там ей показалось, что он по-прежнему любит ее сестру.
И она терялась в догадках, стараясь понять, приезжает ли он с разрешения друга или осмелился действовать по собственному усмотрению.
«И все же это ужасно, — думала она иногда. — Несчастный молодой человек не смеет поселиться в нанятом им по всем правилам доме, не вызвав подобных сплетен. По мне — пусть он живет, как ему вздумается».
Хотя Джейн говорила, что известие о приезде Бингли нисколько ее не тревожит и даже верила в это сама, Элизабет все же ясно замечала ее волнение. В каждом ее поступке чувствовалось возбуждение, нервозность, столь несвойственные ей в обычное время.
Тема, подвергнутая такому горячему семейному обсуждению около года тому назад, вновь стала предметом разговора между родителями.
— Дорогой мой, как только мистер Бингли приедет, — сказала миссис Беннет, — вам, разумеется, нужно будет его навестить.
— Ну нет. В прошлом году вы меня уговорили, обещав, что он за то женится на нашей дочке. Но из этого так ничего и не вышло. Больше вы меня на эту удочку не поймаете.
Жена попыталась объяснить, насколько такой знак внимания к приезду соседа обязателен для его знакомых.
— Терпеть не могу этикета! — возразил ее муж. — Если Бингли нуждается в нашем обществе — ему и заботиться о встрече. Он знает, где мы живем. Я слишком дорожу временем, чтобы бегать ко всем соседям по случаю каждого их отъезда или приезда.
— Ну что ж, насколько я понимаю, вы поступите непростительно грубо. Но я решила, что это не помешает мне пригласить его к нам на обед. У нас скоро будут Голдинги и миссис Лонг. Вместе с нами это составит тринадцать человек, так что за столом для него как раз останется место.
Утешив себя принятым решением, она легче смирилась с недостаточной учтивостью мужа. И все же ей было тяжело сознавать, что из-за этого отказа соседи смогут встретиться с мистером Бингли раньше, чем ее семья.
— Я вообще начинаю жалеть о его приезде, — сказала Джейн своей сестре. — Этот приезд мог быть для меня безразличен, — ведь я могу и впрямь встретиться с ним, как ни в чем не бывало. Но я не переношу связанные с его приездом беспрестанные разговоры. У нашей матери самые добрые намерения. Но она не представляет себе, — этого не может себе представить никто, — как мучают меня ее слова. И я буду рада, когда он снова уедет из Незерфилда!
— Мне бы хотелось тебя утешить, — ответила Элизабет. — Но я не могу. Пойми меня, дорогая. Я не могу даже пожелать тебе набраться терпения, — то, что обычно советуют в таких случаях, — столько ты его уже проявила.
Мистер Бингли приехал. С помощью слуг миссис Беннет узнала об этом немедленно. Тем самым волнения и беспокойства, связанные с его приездом, могли продлиться особенно долго. Миссис Беннет высчитывала, через сколько дней ему можно будет послать приглашение, не надеясь встретиться с ним до этого. Но уже на третье утро после его прибытия в Хартфордшир она увидала из окна спальни, как он въехал на прилегающую к дому лужайку и поскакал к подъезду.
На радостях она сейчас же подозвала к окну дочерей. Джейн не захотела покинуть своего места за столом. Но Элизабет, чтобы успокоить мать, подошла, посмотрела на двор, увидела рядом с Бингли мистера Дарси и снова уселась рядом со старшей сестрой.
— Там с ним какой-то джентльмен, маменька, — сказала Китти. — Кто бы это мог быть?
— Какой-нибудь его знакомый, моя дорогая, — откуда мне знать.
— Ой! — крикнула Китти. — Кажется, это тот самый мужчина, который всюду бывал с ним раньше. Мистер, как там его зовут, — такой высокий и гордый?..
— Боже праведный! Мистер Дарси! Конечно он, клянусь чем угодно. Ну что ж, мы рады приветствовать всякого друга мистера Бингли. Но не будь он его другом, я бы сказала, что прихожу в ярость от одного вида этого человека.
Джейн бросила на Элизабет взгляд, полный удивления и сочувствия. Она почти ничего не знала о том, что произошло в Дербишире. Поэтому она представила себе смущение сестры при чуть ли не первой встрече с этим человеком с тех пор, как она получила от него столь значительное письмо. Обеим сестрам было очень не по себе. Обеих переполняли собственные переживания и взаимное сочувствие. Поэтому они не расслышали болтовни матери о ее неприязни к мистеру Дарси и решимости обращаться с ним учтиво только ради его дружбы с мистером Бингли. Но у Элизабет был повод для беспокойства, совершенно неизвестный сестре, которой она так и не решилась показать письмо миссис Гардинер и рассказать, как изменилось ее отношение к Дарси. Для Джейн это был просто человек, на предложение которого ее сестра ответила отказом и достоинства которого она недооценила. Но Элизабет знала гораздо больше. Она видела в нем друга, который облагодетельствовал их семью и к которому она питала чувство если и не столь же нежное, то, по крайней мере, не менее оправданное и заслуженное, нежели чувство Джейн и Бингли. Его приезд, его появление в Незерфилде и в Лонгборне, его явное стремление снова с ней встретиться — все это удивляло ее почти в той же степени, в какой она была удивлена переменой его поведения при первой их встрече в Дербишире.
Румянец, сошедший перед тем с ее щек, вспыхнул на них еще ярче, и радостная улыбка озарила ее лицо, когда она подумала, как долго остаются неизменными его привязанность и стремление завоевать ее сердце. Но она не хотела зря себя обнадеживать.
«Посмотрим прежде, как он станет себя вести, — сказала она себе. — А помечтать мы еще успеем».
Она сидела, углубившись в работу, стараясь совладать с душевным смятением и не смея поднять глаза. Услышав приближающиеся к двери шаги, она с любопытством взглянула на сидевшую рядом сестру. Джейн казалась чуть-чуть побледневшей, но выглядела более спокойной, чем ожидала Элизабет. При появлении гостей она слегка покраснела. И все же она встретила их непринужденно и в ее полном достоинства поведении нельзя было заметить ни тени обиды или преувеличенной приветливости.
Элизабет сказала каждому из друзей ровно столько, сколько требовали приличия, и снова взялась за шитье. Только раз осмелилась она бросить взгляд на Дарси. Как обычно, он казался очень серьезным, и она подумала, что сейчас он больше похож на Дарси, которого она видела прежде в Хартфордшире, чем на того, которого узнала в Пемберли. Но, быть может, находясь рядом с ее матерью, он не мог вести себя так, как в присутствии ее дяди и тети? Такое предположение, сколь оно ни было огорчительным, казалось достаточно правдоподобным.
На Бингли она также успела взглянуть только мельком, заметив при этом, что он выглядит довольным и смущенным. Миссис Беннет встретила его с такой чрезмерной любезностью, от которой ее старшим дочкам стало неловко, в особенности из-за контраста между этим приемом и холодным и церемонным приветствием, которым она встретила его друга.
Это различие особенно болезненно переживала Элизабет, знавшая, что миссис Беннет была обязана мистеру Дарси спасением от бесчестия ее любимой дочери.
Дарси спросил у Элизабет о здоровье мистера и миссис Гардинер, смутив ее настолько, что она едва смогла ему ответить, и затем не проронил почти ни одного слова. Они сидели довольно далеко друг от друга, и его молчание, возможно, объяснялось именно этим. Но в Дербишире все было по-другому. Там, если он не мог разговаривать с ней, он беседовал с ее друзьями. Здесь же в течение многих минут было вовсе не слышно его голоса. И когда, одолеваемая любопытством, она время от времени бросала на него беглые взгляды, она замечала, что он одинаково часто смотрел на нее и на Джейн, а еще чаще — устремлял свой взор в пол. Его озабоченность и меньшая, в сравнении с предыдущей встречей, готовность быть ей приятным объяснялись достаточно просто. Она была разочарована и очень на себя за это сердилась.
«Разве я могла ждать чего-то иного? — спрашивала она себя. — И все же, почему он пришел?»
Ей не хотелось разговаривать с кем-нибудь другим, и у нее не хватало духу обратиться к нему. Справившись о здоровье его сестры, она больше ничего не смогла придумать.
— Как давно вы уехали, мистер Бингли! — заметила миссис Беннет.
Мистер Бингли охотно согласился.
— Я уже начала побаиваться, что вы и совсем к нам не вернетесь. Здесь поговаривали, что к Михайлову дню вы откажетесь от аренды. Надеюсь, что этого не случится. Как много изменилось за ваше отсутствие! Мисс Лукас вышла замуж и теперь живет своим домом. И одна из моих дочерей — тоже. Надеюсь, вы слышали об этом. Вы должны были прочесть в газетах. Я знаю, что об этом сообщалось в «Курьере» и в «Таймсе».[80] Хотя, конечно, не так, как следовало бы. Сказано всего-навсего: «На днях мисс Лидия Беннет — за Джорджа Уикхема, эсквайра». И при этом ни словечка об ее отце и из каких она мест, — ничего. Это дело рук моего братца Гардинера. Просто понять не могу, как он мог допустить такую оплошность. Вы успели прочесть?
Бингли ответил утвердительно и воспользовался случаем, чтобы принести свои поздравления. Элизабет не смела поднять глаза и потому не могла сказать, как при этом выглядел мистер Дарси.
— В самом деле, очень приятно, когда дочка удачно выходит замуж, — продолжала миссис Беннет. — И вместе с тем было жестоко отрывать ее от меня. Они уехали далеко на север, в Ньюкасл. И, увы, будут жить в тех местах бог знает сколько. Там квартирует его полк. Вы ведь, надеюсь, знаете, что он ушел из ***ширского и поступил в регулярную армию. Слава богу, у него есть настоящие друзья. Хоть и не так много, как он заслуживает.
Элизабет, понимавшая, что это говорилось в пику мистеру Дарси, почувствовала себя до такой степени униженной, что едва смогла усидеть. Но именно эти слова наполнили ее душу недостававшей ей прежде решимостью и заставили ее вступить в разговор. Она спросила у Бингли, надолго ли он поселился в Незерфилде, и узнала, что он надеется провести здесь несколько недель.
— Когда вы перестреляете всю дичь у себя, — вмешалась ее мамаша, — пожалуйста, мистер Бингли, приезжайте к нам. Вы сможете сколько угодно охотиться в имении мистера Беннета. Поверьте, он будет счастлив доставить вам это удовольствие и постарается приберечь для вас лучшие выводки.
Неумеренная, назойливая угодливость матери еще сильнее смутила Элизабет. Она была убеждена, что если бы сейчас вновь ожили прошлогодние надежды, то очень скоро все опять завершилось бы досадным разочарованием. И ей казалось, что мука, которую в эти минуты испытывали она и Джейн, не могла быть возмещена даже годами блаженства.
— Я всей душой желаю избежать в будущем каких бы то ни было встреч с этими людьми, — говорила она себе. — Своим обществом они не доставляют той радости, ради которой стоило бы переносить такие страдания. Так пусть же ни тот, ни другой больше не попадутся мне на пути!
Му́ка, которая не могла быть возмещена годами блаженства, показалась ей все же менее тяжкой, когда она заметила, как сильно обаяние Джейн действует на чувства ее прежнего поклонника. Сразу по приходе он разговаривал с ней совсем немного. Но с каждой минутой его внимание к ней возрастало. Она показалась ему такой же красивой, как в прошлом году. Такой же милой и такой же естественной, но, пожалуй, несколько более молчаливой. Джейн всячески заботилась о том, чтобы в ней не было заметно никаких перемен, и считала, что разговаривает столько же, сколько раньше. Но ее мысль работала так напряженно, что нередко она сама не замечала своей задумчивости.
Когда молодые люди собрались уходить, миссис Беннет, продолжая изо всех сил ухаживать за Бингли, воспользовалась случаем, чтобы пригласить их пообедать в один из ближайших дней в Лонгборне.
— Ведь вы, мистер Бингли, — мой должник, — добавила она. — Помните, когда вы уезжали в город прошлой зимой, вы обещали по возвращении приехать к нам на обед. Я этого, как видите, не забыла. И, признаюсь, я была сильно разочарована, когда вы не вернулись в Хартфордшир, чтобы исполнить свое обещание.
Эти слова вызвали у Бингли некоторое замешательство и в ответ он пробормотал что-то о задержавших его делах. Сразу после этого они уехали.
Миссис Беннет очень хотелось пригласить их к обеду в этот же день. Но хотя в Лонгборне всегда был отличный стол, она решила, что потребуется по крайней мере удвоить количество блюд, чтобы угодить человеку, с которым она связывала столь большие надежды, а также удовлетворить аппетит и тщеславие его друга, располагавшего десятью тысячами годового дохода.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025. Произведения русской и зарубежной классической литературы бесплатно, полностью и без регистрации.
Обратная связь