В полнощи светлый юг сияет,
Течет живее в сердце кровь,
И осень, как весна, вливает
Наталье с Павлом в грудь любовь.
Туманы солнцем озарились,
В зефиры бури превратились,
Разцвел при Бельте Инда край.
Чете любящейся согласно
И самый воздух дышит страстно,
Здесь храм любви, блаженства рай.
Душой и мыслию вперенна
Богиня в горни небеса,
Всяк час котору зрит вселенна
Творящу смертным чудеса,
Еще, еще блаженство строить,
Навек Россию успокоить,
Не быть чтоб вредной ей никак[1]
От грозна буйством злобна время,
От чуждаго царимой племя,
Грядет творить днесь сыну брак.
Цветуща младость вслед царице
Спешит. Эдема сад очес!
Луна и солнце по деннице
Коль шли бы вдруг верху небес,
Мы были б меньше удивленны,
Чем наши души восхищенны
Сияньем днесь Россий богов!
Краса красу тут предваряет,
Восторг все сердце наполняет,
Уста не изрекают слов!
В безмолвном, висящем, священном,
Палящем внутрь меня огне,
В мечтаньи сладком, исступленном,
Небес се дверь разверзлась мне!
Живущих гласы не пронзают,
Ни молньи в слух мой не дерзают,
Ни понт, ни вихрь, ни лес шуметь;
Разбросаны сияньем мраки,
Притуплены существ всех зраки:
Я зрю, нельзя что смертну зреть!
В пространстве бездны звезд широком,
В эфирной дальности высот,
Не можно где озрети оком
Горящих, зыблющих красот,
В тенях лазурных быстропарных,
В зарях лиловых лучезарных
Чудесный радужный чертог,
Где ждет судьба себе устава,
Неувядаема где слава,
Где свету свет, сам светит Бог.
Там в висс[2] триумфов облеченна,
Венцом венчанная царей,
Стоит жена, Орлом взнесенна
Седми обширных вверх морей[3];
От вечера до утра края
Очами царства надзирая,
Рукой в союзе держит Льва[4],
В цветах вред скрытый презирает,
Луну ногою попирает,
Творцу речет сии слова:
«За веру правую, Создатель,
За ревность искренну к Тебе,
Ты был всегда мне благ Податель,
Отец в Твоей Ты мне судьбе!
Чрез все препятство и коварство
Вознес мое Ты в крепость царство;
На запад, север, юг, восток
Я свой предел днесь простираю,
В себе вселенну всю взираю,
Всех глав Тобой мой выше рог.
«Благословенна я, что в руку
Ты дал меня Петру держать,
Ему подобную что внуку
Судил Тебя изображать.
Тобой герой младой мне спеет,
Живет Тобой, цветет и зреет;
Чей правнук он и чей он сын!
В очах его я то взираю,
Что им я троны покоряю;
Но кто по нем? Ты ... он ... один».
Сие Россия, распаленна
В безмерной ревности своей,
Душой и сердцем сокрушенна,
Взывала ко Царю царей,
Пред Ним колена преклоняла,
Пред Ним молитву проливала,
Да даст, просила, Павлу брак:
Кадил так дым благоухает,
Ея молитва как взлетает
Пред Вышнего ей склонный зрак.
На троне солнечном седящий,
В лучах, во славе, в торжестве,
От бездн вершин, сквозь бездны зрящий,
Предивный, сильный в естестве
Земли и неба скиптр подъемлет;
Молчат моря, ветр, буря внемлет,
Ермон, Фавор, Рифей, Кавказ
Верхи с почтеньем преклоняют:
Да будет, Россы что желают —
Он рек, и уж утешил нас.
Се Павла сердце героично
Питает огнь в своей крови;
Богинин сын: ему прилично
К богине жар иметь любви.
Наталья взор всех преклонила,
Наталья дух всех победила,
Преозарен ей весь чертог!
И в том подсолнечна согласна,
Что кто толь с кротостью прекрасна,
Всегда благоволит к той Бог.
Уже отворен храм священный,
Ливаном жертвенник вскурен;
Алтарь, меж вап[5] препозлащенный,
Спревыше счастьем осенен:
Над ним владычняя десница,
Пред ним закон, императрица
Благословляют жар четы.
Тут сердце сердцу отвечает,
Корона так не увенчает,
Как то, меня что любишь ты.
Молчите, страшны Норда громы,
И свет престаньте потрясать;
Пускай останутся Содомы
Еще день року ожидать.
В сей день Титана не сражайте,
Вися над ним, не, ударяйте,
Оставьте, день, сей день чтоб жил;
А там вы с вящшею грозою,
Торжеств усилившись росою,
И прах сметете, где он был.
Раксальски[6] дебри, возыграйте;
Несися, глас Аральских гор;
Озера, реки, восклицайте;
Составьте, Камски дубы, хор:
Не глас Орфеев возбуждает
Вас, — утра солнце восхищает:
Таков, таков жених у нас!
Вы, девы, Нимфам подражайте,
Зарю в Наталье воспевайте;
Скачи, ликуй, шуми, Парнасс!
Пророчественной в свет цевницей
Прорцы к событию глагол:
Парящей ныне, как орлицей,
И впредь взнесется наш престол!
Екатеринины заслуги
Млады пробавят в нас супруги,
Господь ущедрит их плодом:
Нам вечна будет кровь Петрова!
Промчись, сия надежда нова,
Растай хребты, покрыты льдом.
Средь звуков плещущаго тона,
Души в знак пламенной своей,
Поверх летающаго звона,
Петрополь, тьмы разсыпь зарей.
Страны подзвездны украшая,
Концы земли провозглашая,
Греми, союза светлый день,
Греми; я громом огнь вкушаю,
В восток полночь преобращаю,
И зрю Евфрата брачну сень!
Янтарный облак ограждает
Где холмы красные вокруг;
Где уху ветр не досаждает,
Где пеньем сладким пленен дух;
Меж перл кристальны бьют где воды;
Где дуть не смеют непогоды;
Где всюды злачные луга,
Игры, веселья, радость, смехи;
Со всей подсолнечной утехи
Куда сошлися на брега:
Между лавровыми древами
Там нега свой имеет трон,
На ложах роз, под мирт ветвями
Природу тих лелеет сон;
В тенях тут горлиц воздыханье,
В водах там лебедей всклицанье;
Супругов страстных всюды зрак;
Они горят, они пылают,
С царем вселенной не желают
Сменять их счастия никак.
Зефир, любитель мест приятных,
Ты здесь имеешь свой полет:
Зефир, в сих рощах ароматных,
Скажи, кто царствуя живет?
Ты здесь и Флору прохлаждаешь,
И огнь Нарцизу подгнещаешь[7];
Тому палишь, сей нежишь кровь,
Здесь все, я вижу, счастьем пленно!
Здесь все в блаженство превращенно!
Конечно, здесь живет любовь?
Здесь злоба аду не рыгает,
Вражды, крамол, убийства нет.
Никто свирепости не знает,
Никто за честь ее не чтет.
Бессильный с сильным безопасно
Живут в содружестве согласно
И всякий час ликуют вновь.
Древа друг друга обнимают,
Под коркой сердцу быть являют!
Конечно, здесь живет любовь?
В блещаньи зрачного подира[8],
На благовония ветрах,
Отрада, мать, утеха мира,
В улыбке рдяной, как зарях,
Спешит Любовь и за собою
Изящно-зрительного строю
Ведет преузорочный вид:
Красот, высот, доброт, прельщеньев,
Как луч в Наталье восхищеньев,
Как туча ясная летит.
Гряди, речет, гряди за мною,
Избранная из всех девиц,
Гряди и царствуй мной самою,
Средь счастия моих границ:
Тебе единой то довлеет,
Что тот к тебе любовью тлеет,
Кого полсвета трон, венец
Та звучна слава ожидает,
Что в рождшей днесь его сияет:
Он будет царь, герой, отец.
Ввела Любовь в свое селенье
Младых, монархиня! супруг;
Тому подобно и владенье
Тобой блаженных нам округ:
Куды я взор ни обращаю,
Тебя с щедротами встречаю:
В делах твоих тебя ищу;
Тебя нигде не постигаю;
Затем хвалить не начинаю,
Благоговею и молчу.
1773
И радость всем волнует кровь;
Нам осень лето представляет,
Что зиждет Павлу брак любовь.
Се ветры в зефры пременились,
Се мраки в ведро претворились,
Мы зрим на Бельте Инда край!
И воздух дышит уже страстно,
Чете любящейся согласно;
Здесь храм любви, утехи рай.
Первое бракосочетание великого князя Павла Петровича последовало 29 сентября (10 октября) 1773 года. Великая княгиня Наталия Алексеевна, до замужства принцесса Вильгельмина, была дочь ландграфа гессен-дармштадтскаго, Лудвига IX, родилась 14 (25) июня 1755 г., скончалась 15 (26) апреля 1776. Подробности об этом браке можно найти в брошюре г. П. Лебедева: Графы Никита и Петр Панины (гл. III). Уже за пять лет до того Екатерина II остановила внимание на гессен-дармштадтском доме для выбора невесты своему сыну, и граф Н. И. Панин переписывался с находившимся в Дармштадте нашим поверенным в делах, бароном Ассербургом, о трех дочерях ландграфа, Амалии, Вильгельмине и Луизе. Наконец, по приглашению императрицы, оне вместе с своею матерью ландграфинею приехали в Петербург (в июне 1773); выбор великаго князя согласовался с желанием Екатерины и предположениями Ассербурга. Но брак этот не был счастлив: Наталия Алексеевна скончалась в родах уже через два с половиною года.
По случаю бракосочетания ея с великим князем появились оды: Хераскова, Княжнина, Сумарокова, Владыкина и другия, не только на русском, но и на иностранных языках, также несколько сочинений в прозе, как-то Описание торжества и т. п. (см. Buss. Bibl., т. II, стр. 468, и С-пбурския Ведом. за последние месяцы 1773 г.). Настоящая ода была в то же время напечатана в типографии академии наук (как видно из дел академическаго архива за ноябрь 1773 г.), в числе 50-и экз. Полное заглавие ея было: Ода на всерадостное бракосочетание их императорских высочеств, сочиненная потомком Аттилы, жителем реки Ра. В Санктпетербурге, 1773 года. Здесь в первый раз выразилась охота Державина скрываться под загадочными заглавиями, какие он после придумывал при выпуске в свет Читалагайских од и Фелицы. «Потомком Аттилы» назвал он себя в том же смысле, как после «Татарским мурзою»: а «жителем реки Ра» (Волги) — как казанский уроженец. Настоящей оды нет ни в одном библиографическом указателе; единственный нам известный экземпляр ея найден А. А. Куником в академической библиотеке. Изданная без имени автора, в малом количестве экземпляров, она впоследствии не могла обратить на себя внимания; сам же он не перепечатывал ея, так же как и большую часть других пьес первой эпохи своего стихотворства. Из сохранившегося автографа этой оды видно, что Державин когда-то начал исправлять ее; но остановился на первой строфе, которую и передаем по позднейшей редакции с вариантом из печатного текста.
© «Онлайн-Читать.РФ», 2017-2025. Произведения русской и зарубежной классической литературы бесплатно, полностью и без регистрации.
Обратная связь